Дым
рассеивался, то ли погасили, то ли уже сгорело, но на улице людей уже не
было. Не было и света в окнах, хотя уже совсем стемнело.
Ладно, спать, так спать. Николай принес с кухни пепельницу, поставил ее
на пол рядом с диваном, проворно разделся, забрался под одеяло и закурил,
неторопливо выпуская дым и думая о завтрашнем дне. Надо бы опять встать
завтра в очередь за хлебом, может привезут. А вообще лучше бы смотаться из
города и отправиться до лучших времен в деревню вслед за родителями.
Слишком уж от многих случайностей ты здесь зависишь, а кто знает, сколько
продлится этот "временный экономический кризис", как писали месяца два
назад в газетах, когда они еще выходили. Телевидение тоже давно не
работает, а батареек для транзистора он уже полгода достать не может. Газа
нет, хорошо хоть электричество дают, пусть и с перебоями, да воду холодную.
А если и это накроется? Ходили бы поезда...
Скрипнула дверь в ванной, щелкнул выключатель, и Николай машинально
посмотрел в сторону коридора. Марина показалась в дверях, одежду она
держала в руках, вокруг тела обмотано полотенце. Она подошла, вздохнула,
потом решительно положила одежду на стул.
- Подвинься.
Николай, не успев осмыслить ее просьбу, перебрался к стене. Марина
быстро сбросила полотенце и юркнула под одеяло.
- Ты чего? - опомнился Николай. - Я же тебе в спальне
постелил.
Она смущенно уткнулась лицом в подушку, и тут он понял. Своего рода
плата за пищу и приют. Женская благодарность. Но благодарность - это не
любовь. Нет, такой благодарности он принимать не хотел. Ему было просто
хорошо что-то для нее делать, наконец, просто быть рядом, чувствуя
нарождающееся доверие. И платы за него он требовать не собирался.
- Эх, Маринка, - он осторожно дотронулся до ее волос и почувствовал,
как напряглось ее тело. - Какая же ты глупенькая! Ты же сама этого не
хочешь, так зачем?..
- Но ведь ты... - тихо проговорила она, повернулась на бок и уткнулась
ему в плечо.
- Перестань, - с нежностью произнес Николай. - Неужели ты решила, что я
ради этого?..
Марина не ответила, лишь прижалась сильнее, словно подтверждая его
слова.
- Марина... - нй поперхнулся. - Малышка, ну как ты могла подумать? Даже
обидно, честное слово.
Внезапно он подумал, что было бы, окажись на его месте другой, и ощутил
острый укол ревности.
- Я тебе постелил в спальне, - повторил он, но голос прозвучал сухо, и
он виновато сменил тон. - Не сердись. Не хочу, чтобы мы потом вместе об
этом жалели. Лучше иди.
Девушка покорно встала, собрала вещи и пошла к двери, а Николай, не
отрываясь, смотрел ей вслед с немым восхищением. У самой двери она
обернулась и смущенно улыбнулась.
- Спокойной ночи, Коля.
- Спокойной ночи.
Дверь закрылась. Николай лег на спину, не зная, правильно он поступил,
или глупо. Но он ничуть не жалел о том, что сделал.
Он уже стал засыпать, когда где-то в отдалении послышался крик, жуткий,
не похожий на человеческий.
У него внутри все сжалось, но он все-таки вскочил и выглянул в окно.
Вопль оборвался столь же внезапно, как и начался, и в непроглядном мраке за
окном опять наступила тишина. Он постоял еще немного и вернулся на диван.
Едва он укрылся, за окном треснули подряд два выстрела. Николай вздрогнул.
Скрипнула дверь, в проеме показался белеющий силуэт.
- Коля, ты спишь?
- Нет. - Он вздохнул и с невольной улыбкой добавил. - А это что за
привидение тут бродит?
- Мне страшно, Коля. - Девушка осторожно приселя на краешек дивана. -
Очень страшно. Кто-то так кричал...
- Это далеко было. - Николай ободряюще провел рукой по ее спине,
прикрытой тканью рубашки. - Не бойся. Иди, спи.
- Не могу. Только начинаю засыпать - и сразу кажется, будто кто-то в
темноте крадется.
Откровенно говоря, Николаю тоже было не по себе, но признаться в этом
ей он не мог. - Ладно, - сказал он. - Ложись рядом. Да не бойся, не полезу.
Марина не стала колебаться. Так они и заснули - уставшие, ищущие друг у
друга защиты, случайно сведенные судьбой люди, и по губам Николая долго
блуждала счастливая улыбка.


5. Поздно вечером через день. Железнодорожная станция.
Фонари не горели. Все тонуло в зловещей темноте, и казалось, что из нее
вот-вот выскочат, набросятся, схватят, и поэтому они невольно старались
держаться поближе к угрюмым улицам. Родной когда-то город вдруг изменился,
стал зловещим и враждебным, словно они никогда не ходили по его улицам и не
играли в детстве в его дворах.
Все кончалось. К этому шло уже давно, но человеку свойственно
надеяться, и казалось, что все трудности временные, мало ли чего не бывает.
Появились талоны на продукты - временно, остановились предприятия -
временно, прекратились программы телевидения - временно... Но надежды так и
остались надеждами. И все же последними стали покидать город именно они.
Сейчас ему даже не верилось, что лишь позавчера он впервые,
проснувшись, обнаружил на плече голову Марины, и ее почти детская
беззащитность невольно заставила Николая ощутить себя тем, кем его создала
природа - мужчиной, надеждой и опорой.
После завтрака Николай отправился в город на поиски продуктов, хотя бы
хлеба. Но даже его в магазины так и не привезли - хлебокомбинат встал без
муки. Промаявшись до полудня, он отправился на рынок, но и тот встретил его
пугающей пустотой, и лишь обрывки одежды и бурые пятна на асфальте
подсказали ему, что опустел он не по своей воле.
Впрочем, опустел не только он. Перед безлюдным зданием горисполкома уже
не стояли бронетранспортеры, и лишь на крыше безвольно висел в неподвижном
воздухе всеми забытый флаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11