- Он вроде и не разграблен толком.
Утром бы неплохо по подвалам пошарить.
- А зачем же утром? - поднялся со своего места Еремей. - Золото не
золото, а винца, глядишь, и найдем. Ну, кто со мной?
Он взглянул на сгустившуюся за проломом в стене темноту, выбрал из
кучи дров большую ветку из зажег ее от огня в камине.
- А что, я схожу, - вызвался Роман - глуповатый восемнадцатилетний
парень, пойманный в свое время за кражу яблок. - Почему не сходить, пока
мясо не зажарится?
Никто больше не проявил подобного желания, и они пошли вдвоем. Сразу
после их ухода хлынул ливень, но в зал вода не проникала, а лошадей
заранее укрыли на первом этаже. От окон потянуло сыростью, и оставшиеся
приблизились к огню.
Усталый Александр оглядел своих спутников. Какими же родными стали
для него лица каждого из них! Мастер на все руки и заводила Олель, умелый
воин Никита, чуть флегматичный, но работящий Захар, плутоватый ткач
Михаил, немного высокомерный Брагин... Как хорошо, что судьба свела его с
ними!
- Ну, как? - Михаил вопросительно взглянул на колдовавшего у вертела
Захара.
- Почти готово. Эх, сейчас бы хлебца черного, да с хрустящей
корочкой...
- А я бы и от винца не отказался, - подал голос Брагин. - Как
думаете, принесут?
- И бабу голую на блюде впридачу, - грубовато ответил Никита. - Ты
каких больше любишь - толстых или худых?
Брагин обиженно засопел. Он вообще первое время старался держаться
особняком, помня о своем прежнем положении, но после первой же стычки со
стражниками потерял часть былого самомнения.
- Разве худая - это баба? - ответил вместо него Захар. - Баба должна
быть в теле.
- Тихо! - оборвал их Олель, но и без его предупреждения все услышали,
как внизу тревожно заржали кони.
- Что там еще такое, Волох их всех побери? - Никита поднялся со
своего места и застыл, положив ладонь на рукоятку меча.
- Ромка, наверное, балует, - успокоительно сказал Захар. - Уши бы ему
надрать, сорванцу.
И тут внизу раздался приглушенный сводами крик непередаваемого ужаса.
В ответ вновь послышалось ржание и дробный удаляющийся перестук копыт.
- А лошадки-то наши - того, - сообщил выглянувший в окно Никита. -
Убежали.
Все уже были на ногах и с тревогой смотрели на двери. Их было две.
Одна вела на лестницу и вниз, другая во внутренние покои.
- Не иначе, с ребятами что случилось, - Олель торопливо натянул
кольчугу и замер, прислушиваясь.
Криков больше не было, лишь шумел ливень. Ощущение уюта пропало без
следа.
- Там что-то во дворе, - тихо пробормотал все еще стоящий у окна
Никита. И тут сверкнула молния.
От неожиданности все вздрогнули. Побледневший Никита отшатнулся от
окна и попытался что-то сказать, но его голос заглушил близкий раскат
грома.
- Влипли, - почти беззвучно прошептал Олель и покосился на обнаженные
клинки своих спутников.
Словно в подтверждение его слов где-то внизу скрипнула половица.
Александр почувствовал, как по спине пробежала волна озноба и крепче сжал
рукоятку меча. Он хотел, что-то сказать, лишь бы разорвать это напряженное
молчание, но не мог выдавить из себя ни звука. Молчали и остальные, но
сквозь шум дождя все вновь услышали скрип.
Никита, не отрывая взгляда от двери, нашарил в куче оружия щит и
надел его на левую руку. Мужчины невольно сбились теснее.
Вновь полыхнула молния, и с новым раскатом грома тревога усилилась.
Где-то внизу были Еремей и Роман, два их товарища по скитаниям. Наверняка
они нуждались в их помощи, но необъяснимый страх был сейчас сильнее всех
доводов рассудка.
От камина потянуло запахом горелого мяса, но об ужине сейчас не думал
никто. В напряженной тишине каждое ухо ловило малейший звук. Ничего не
было слышно, но тем не менее каждый из шестерых почти физически ощущал,
что нечто зловещее поднимается к ним по лестнице, и шесть пар глаз не
отрывались от черного прямоугольника двери.
От напряжения разум каждого из них балансировал на тонкой грани,
отделяющей разум от безумия. Появись сейчас Еремей и Роман - не миновать
взрыва хохота, переходящего в истерику. Но подсознательно они все
понимали, что увидеть их им больше не суждено.
Каждая секунда казалась вечностью, и каждая из таких секунд
прибавляла им по седому волосу на голове.
Неожиданно, перебивая запах горелого мяса, от двери пахнуло затхлой
могильной плесенью.
Александр тяжело поднял непослушную левую руку и неумело
перекрестился. Он никогда не верил в Бога, но сейчас был готов искать
помощи у кого угодно.
Увы! Видно, христианский Бог не имел власти над этим проклятым
измерением.
В третий раз сверкнула молния, и шестеро беглецов на мгновение
увидели появившуюся в проеме фигуру.
Нечеловечески белая кожа туго обтягивала череп, грива жестких волос
торчала вверх, в глазницах затаилась тьма. Белым было и облачение. Тонкие
костлявые пальцы унизывали перстни, с тощей шеи на грудь падало тускло
отсвечивающее ожерелье, за богато украшенный пояс был заткнул кривой нож.
В руках пришелец держал огромный топор, и с его сверкающего отточенного
лезвия капала свежая кровь.
Зловеще зарокотал гром, и под его раскаты в окно влетело что-то
крылатое. Никто не успел понять, кто это, но Никита, не раздумывая,
взмахнул мечом и перерубил визитера пополам.
Пустые глазницы черепа гневно полыхнули красным, и тут у Михаила не
выдержали нервы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41