Проклюнувшаяся затаенная мысль испуганно
шарахнулась от этого движения, но он заставил ее вернуться. Нехотя,
боязливо, мысль уплотнялась, обретала контуры, зрела, и, наконец,
оформилась окончательно. Директор выпрямился, вздохнул поглубже, и увидел,
что уже стоит у двери своего кабинета. Он открыл дверь, вошел и, взяв
трубку одного из немногих молчащих телефонов, набрал номер.
- Джон? Хелло, это я. Видел?
- Видел. С ума сойти!
- Джон, я тебя редко о чем спрашиваю, но сейчас мне надо знать точно,
скажи, ты бы смог запустить ЕГО?
В трубке воцарилось молчание. Директор не торопил, затаив дыхание, он
ждал ответа.
- Видишь ли, - ожила, наконец, трубка. - Ты же сам понимаешь -
двигатели...
- Двигатели будут, - пообещал директор.
- Ну я не знаю, получится ли... - неуверенный голос в трубке дрожал.
- Разные системы, идеология...
- Идеология тут ни при чем, - директор был неумолим. - Два слова: да
или нет?
Пауза затягивалась. Наконец, трубка вздрогнула, кашлянула и,
поднатужившись, выплюнула еле слышное короткое "да".
- Спасибо, Джон, я всегда верил в тебя, - с нежностью в голосе
проговорил директор, кладя трубку на рычаги. Затем он быстрыми шагами
прошелся по кабинету, собираясь с силами, подошел к столу и, глубоко
вздохнув, твердой рукой взял трубку Главного Телефона...

Сверхсекретный агент номер 747 проснулся рано утром в понедельник и
первым делом привычным волевым усилием отогнал тяжелые мысли о предстоящем
рабочем дне. Не стоило сразу портить себе настроение на всю неделю. Эти
чудаки из Лэнгли, похоже, всерьез полагают, будто служба чиновника - самое
безопасное прикрытие в России. Раньше - может быть, но сейчас!.. Агент
невольно поежился, но тут же взял себя в руки и привычной дорогой
отправился в туалет. После утренних процедур он привычно вошел на кухню и
съел привычную яичницу. Затем посмотрел на часы, встал на стул и, включив
радиоточку, привычным движением настроил ее на одному ему известную волну.
В динамике зазвучал новый модный шлягер. "Кажется, в этот раз что-то
интересное", - подумал агент и, взяв бумагу и карандаш, аккуратно записал
текст песни. Затем, воровато оглядываясь, принес из спальни толстый
"кирпич" "Истории КПСС" и, не обращая внимания на копошащуюся у мойки жену
Проську, раскрыл книгу и нашел нужную строчку о культе личности Сталина.
"Пора менять шифр", - привычно подумал он, накладывая текст на книгу.
Затем, обведя нужные буквы, с волнением прочитал получившееся сообщение, и
руки его задрожали.
- Вспомнили! Наконец-то вспомнили! Оценили, благодетели! Пронька, иди
сюда! Читай, смотри: видишь, какое дело мне доверяют! Видишь, как меня там
ценят! А тут сто десять рэ! Эх вы! Ну погодите, сорок седьмой вам еще
покажет, где раки зимуют!
Воображение агента разыгралось не на шутку. Ему уже виделась
торжественная встреча в Вашингтоне, вилла на берегу Мексиканского залива,
яхта на лазурной волне и смуглая креолка в мини-купальнике, машущая ему
рукой из-под раскидистой пальмы. Про креолку он, впрочем, вовремя
спохватившись, промолчал, но проницательная Проня все правильно домыслила
и холодно заявила, что на Мексиканском заливе одни тайфуны, что на яхте ее
укачает, и что если он через пять минут не выйдет из дому, то обязательно
опоздает на службу и потеряет премию.
Этот убийственный аргумент всегда действовал безотказно, но сейчас
агент был непреклонен. Он быстро сбегал вниз, позвонил из автомата в
учреждение и взял отпуск на два месяца за свой счет. Вернувшись, он тут же
приступил к выполнению полученного задания.
Первым делом агент взял с полки атлас. Он не надеялся на легкий успех
и страшно обрадовался, найдя Байконур с первой же попытки. Это было
хорошее начало и доброе предзнаменование, и агент в прекрасном настроении
собрал рюкзак, рассовал по карманам снаряжение и, поцеловав на прощание
жену, отбыл в аэропорт.
Когда дверь за ним закрылась, Проня немного всплакнула, вытерев глаза
уголком передника, потом удалилась в спальню, и через десять минут оттуда
вышел, сверкая новенькой формой, высокий, статный майор КГБ. Аккуратно
вложив оставленный агентом листок с шифровкой из центра в "Историю КПСС",
он положил книгу в портфель, щелкнул замком и, тихо притворив за собой
дверь, вышел из квартиры. Когда он шел по улице, девушки оглядывались ему
вслед, а мужчины провожали его завистливыми взглядами. Даже суперагент
номер 747, окажись он сейчас каким-нибудь чудом на площади Дзержинского,
вряд ли узнал бы в бравом майоре Пронине свою тихую супружницу Проню.
Майор шел на доклад к полковнику Максимову.

В аэропорту агента ждали неприятные известия: во-первых, в Байконур
самолеты из Москвы не летали, во-вторых, билеты на все даже отдаленно
похожие направления были распроданы на полгода вперед. Но это были не те
препятствия, что могут остановить профессионала: не прошло и четверти
часа, как агент выбрал самолет, пролетающий над местом его назначения.
Правда, в его точный расчет чуть не вкралась ошибка: сверившись на всякий
случай по спутниковому снимку, агент с ужасом убедился, что советские
карты безбожно врут. Самолет в последний момент пришлось спешно менять.
Агент забрался в рюкзак и, нацепив снаружи аэрофлотовскую багажную бирку,
затесался в кучу багажа, готового к погрузке в лайнер.
Агенту еще никогда не приходилось летать на советских авиалиниях, и
тем более пересылать багаж, иначе бы он никогда не выбрал этот сложный,
опасный и, главное, абсолютно непредсказуемый путь.
1 2 3 4 5