Я не стал преследовать его — что толку было в этом? Вместо этого я спустился в сад и вскочил на лошадь. Я поскакал сквозь душную ночь. Жара стала еще более мучительной.
Впервые за несколько месяцев я заснул. Тереза не тревожила меня. Мои сны не были приятными. Они были тяжелыми от чувства вины и мрачными от дурного предчувствия. Я проснулся в четыре. Все еще стояла духота. Одевшись, я услышал отдаленный раскат грома, прокатившийся над морем. Я выглянул в окно. Горизонт подернулся пурпурной дымкой. Я поскакал к пустынному берегу. Море было все еще прозрачным и светилось на фоне сгустившихся, почерневших туч. Снова прогремел раскат грома, и вспышка света серебряным огнем осветила небо. Внезапно море превратилось в хаос бурлящих волн, когда порыв ветра налетел на бухту. Я остановил лошадь и стал смотреть на море. Я заметил лодку. Она появилась и пропала, затем снова появилась и наконец совсем исчезла за горой волн. Ветер свистел в моих ушах.
«Я не умею плавать».
Я до сих пор слышу эти слова, произнесенные им много лет назад. Он тогда отказался от моей помощи. Я снова стал искать глазами лодку. Она боролась со стихией. Затем я увидел, как она перевернулась и начала тонуть.
Я расцарапал запястье. Я пил кровь. Я поднялся, подставляя себя буре, вдыхая тьму, исходящую от моря. Я увидел обломки потерпевшей кораблекрушение лодки, раскачивающиеся на волнах. Я узнал эту лодку. С отчаянием я всматривался, надеясь отыскать Шелли. Затем я увидел его. Он вцепился в обломок борта.
— Будь моим, — прошептал я ему. — Будь моим, и я спасу тебя.
Шелли стал дико озираться. Я потянулся к нему и схватил его.
— Нет! — закричал Шелли. — Нет!
Он выскользнул из моих объятий. Он боролся с волнами. Он посмотрел на небо и, как мне показалось, улыбнулся, затем море поглотило его, и волны сомкнулись над его головой. Он погружался все глубже, глубже и глубже, на самое дно.
Глава 13
Зато я жил, и жил я не напрасно! Хоть, может быть, под бурею невзгод, Борьбою сломлен, рано я угасну, Но нечто есть во мне, что не умрет, Чего ни смерть, ни времени полет, Ни клевета врагов не уничтожит, Что в эхе многократном оживет И поздним сожалением, быть может, Само бездушие холодное встревожит.
Лорд Байрон. «Паломничество Чайлъд-Гаролъда» (перевод В. Левика)

Его тело было выброшено на берег десять дней спустя. Все оно было изъедено рыбами, выбелено морской водой, его нельзя было узнать. Овечья туша — все, что я мог сказать. Я подумал о Гайдэ. Я надеялся, что ее тело — гниющую массу в мешке наемника — не найдут, я надеялся, что ее кости лежат непотревоженные на дне озера. Труп Шелли, лишенный одежды, представлял ужасное зрелище. Мы соорудили погребальный костер на берегу моря и зажгли его. Когда пламя стало разгораться, запах пропитанной водой плоти стал невыносим Он был сладковатым и гнилостным, запах моего провала
Я спустился к морю, срывая рубашку. Я обернулся по сторонам и увидел на холме стоящего Полидори. Наши глаза встретились, его толстые губы расплылись в усмешке. Столб дыма от костра разделял нас. Я отвернулся и вошел в море. Я плыл, пока пламя костра не потухло. Но я все еще не чувствовал себя очистившимся. Я вернулся к пепелищу. Там не было ничего, кроме пепла. Я сжал пепел в кулаке и пропустил сквозь пальцы. Слуга что-то показал мне среди пепла. Это сердце Шелли, объяснил он мне, оно не сгорело — возможно, я этого хотел? Я покачал головой. Теперь было слишком поздно, слишком поздно, чтобы овладеть сердцем Шелли.
Лорд Байрон замолчал. Ребекка сидела в ожидании, она нахмурилась.
— А Полидори? — спросила она. Лорд Байрон посмотрел на нее.
— Вы не покорили сердце Шелли. Вы его потеряли. И все же, когда вы увидели Полидори, вы не отомстили ему, вы позволили ему уйти. И он все еще жив. Почему? Почему вы не уничтожили его, как намеревались это сделать?
Лорд Байрон слабо улыбнулся.
— Вы недооцениваете удовольствия, доставляемого ненавистью. Это удовольствие, достойное вечности.
— Нет. — Ребекка покачала головой. — Нет, я не понимаю.
— Человечество любит второпях, но чтобы ненавидеть нужно много времени, а я его имел и имею, — он прошипел эти слова, — много времени.
Ребекка нахмурилась еще сильнее.
— Неужели вы серьезно? — спросила она с внезапными раздражением и страхом.
Она крепко обхватила себя руками.
— Вы действительно могли уничтожить его? Лорд Байрон холодно посмотрел на нее.
— Думаю, что да, — сказал он наконец.
Ребекка чувствовала, как ее сердце медленно бьется. Она боялась лорда Байрона, но не так сильно, как ночью накануне, когда Полидори так напугал ее на берегу Темзы выражением сумасшествия на лице и ядовитым дыханием.
— Только думаете? — спросила она. Глаза лорда Байрона были все еще холодны, когда он ответил:
— Да, конечно. Как вы можете быть уверены в обратном? В венах Полидори течет часть моей крови. И это мой Дар — вот что я имею в виду. Да, — сказал он с внезапной страстностью, — я мог убить его, да, конечно, я мог это сделать. Но вы спрашиваете меня, почему я не убью его, почему не сделал это тогда, в Италии, после того как утонул Шелли. По той же самой причине. У Полидори была моя кровь. Он был моим созданием, завещавшим мне мое одиночество и ставшим от этого еще более дорогим для меня. Я все более ненавидел его и все более понимал, что у меня больше никого нет. Возможно, Полидори и должен был стать таким парадоксом Я не знаю. Даже Иегова, наслав потоп на человечество, не смог перенести полного разрушения своего мира. Как же мог я надругаться над духом Шелли, поступив еще хуже, чем христианское божество?
Лорд Байрон зловеще ухмыльнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105