– Это верно. Мне до этого нет никакого дела, – небрежно согласился Сокол. – Но я знаю, что это нужно и важно парням. Следовательно?.. – Он безразлично пожал плечами.– Собрался уезжать – уезжай, – Ролинз махнул рукой в сторону двери.– Пожалуйста, не надо, папочка, – раздраженно пробормотала Кэрол, оборачиваясь к отцу.– Ты мне, Том, не приказывай, или я могу передумать, – произнес Сокол обманчиво спокойным и невозмутимым тоном.– Сейчас неподходящее время для споров, папочка. – Кэрол попыталась образумить отца и не дать разразиться безобразному скандалу.Том бросил на Сокола последний уничтожающий взгляд, повернулся на каблуках и с гордым видом удалился. Сокол расслабил напрягшиеся мышцы и с нарочитой небрежностью перевел взгляд на Кэрол.– Мне очень жаль, – извинилась она.– Это перестало быть важным много лет назад, Кэрол, – ответил Сокол, наблюдая за тем, как она вздрогнула, словно от удара.– Как я хотела бы изменить то, что случилось, – начала было она, но не успела закончить, услышав топот бегущих ног.В прихожую ворвался, широко улыбаясь, мальчик лет двенадцати, миниатюрная копия Фолкнера. Он был похож на деда во всем – от темно-каштановых волос до лукаво смеющихся голубых глаз. От Кэрол он унаследовал только стройность.– Здравствуй, Сокол! – восторженно воскликнул мальчик. – Дедушка Том сказал, что ты летишь назад на ранчо. Можно мне с тобой?– Джонни! – Кэрол даже голос понизила от удивленного неодобрения. – Ты же знаешь, что в понедельник – похороны дедушки. Что скажут люди, если на кладбище не окажется его единственного внука?– Ну, ма, – жалобно протянул мальчик. – У меня больше не будет случая проехаться на новой лошади, которую мне купил па. После похорон мне придется опять возвращаться в школу.– Иногда я тебя не понимаю, Джонни Фолкнер, – Кэрол не скрывала своего раздражения. – Оказывается, тебе гораздо важнее прокатиться на новой лошади, чем выразить уважение своему деду и проститься с ним в последний раз. Что подумают о тебе люди, если узнают?– Да, Джонни, – сухо улыбнулся Сокол, насмешливо делая большие глаза. – Это очень важно, что подумают люди. Тебе необходимо слушаться свою маму. Она большой авторитет в этом деле.Кэрол вновь вздрогнула как от удара, лицо ее побледнело от внутренней боли. И Сокол спросил себя, почему он намекнул на ее чувствительность к мнению других – потому ли, что она сама напомнила ему об этом, или оттого, что он не хотел, чтобы Джонни вырос таким же ограниченным и полным предрассудков, как его родители… и его деды и бабки.– Но сам же ты не собираешься ехать на похороны, Сокол, – напомнил ему Джонни. – Я только что слышал, как дедушка Том говорил об этом бабушке.– Вся разница в том, Джонни, что никому нет дела до того, буду я там или нет.Это было правдой. Кроме того, несмотря на то, что Сокол больше уже не верил, что тела мертвых являются пристанищами духов, он не видел никакого резона в том, чтобы глазеть на накачанное формалином тело или на обитый атласом ящик, в который это тело уложили. Это не доказывает ничего иного, кроме факта, что человек умер.– Почему? – вопрос был задан из чистого упрямства.Сокол негромко рассмеялся, заметив уголком глаза, как неловко дернулась Кэрол.– Скажу тебе то, что сказал мне однажды твой дед, когда я был примерно в твоем возрасте: «Когда ты станешь достаточно взрослым, чтобы понять ответ на свой вопрос, тебе не понадобится никто, кто на него бы ответил».Полуобернувшись, он взялся за дверную ручку, и в тот же самый момент раздался звонок в дверь. Сокол открыл и сразу же узнал толстого, приземистого и лысого человека, стоявшего на пороге, – это был Бенджамен Колдер, один из многочисленных поверенных Фолкнера. Держался он напряженно и было видно, что ему не по себе. «Должно быть, с дурными вестями», – решил про себя Сокол.Взгляд вошедшего упал на Сокола и тут же скользнул прочь, не найдя в нем ничего достойного внимания. Впрочем, это и неудивительно. Сокол сомневался, найдется ли в Фениксе хоть один человек за пределами семьи Фолкнер, кто знал бы о его существовании.– Меня ждут, – это заявление поверенного было адресовано Кэрол.Та шагнула вперед и встала рядом с Соколом, по-хозяйски положив руку на плечо Джонни.– О да, конечно, мистер Колдер, я знаю, – произнесла она. – Входите, пожалуйста.Сокол отступил в сторону от двери и бессознательно укрылся в тени комнатного папоротника. Он, как всегда, отошел на второй план. Сокол собирался было уйти сразу же, как только Колдер уйдет из прихожей, но замер на месте, услышав дробный перестук каблучков, в котором сразу же узнал шаги Кэтрин. Он не видел ее с тех пор, как прошлой ночью расстался с ней в больнице.– Вы прибыли как раз вовремя, Бен, – приветствовала она адвоката резким нетерпеливым голосом. На ней было черное элегантное платье, и выглядела она поистине царственно. Но на лице Кэтрин нельзя было заметить ни малейшего признака горя – один только гнев. Сокола, стоявшего возле двери в тени, она не заметила.– Что это за вздор относительно нового завещания? – требовательно спросила Кэтрин.Адвокат отступил перед ее натиском.– Это не вздор, миссис Фолкнер, – попытался он успокоить ее убеждающим тоном. – Мистер Фолкнер примерно с месяц назад велел мне составить новое завещание.– Кто является основным наследником? – Кэтрин интересовали не подробности, а главное. – Да поможет мне бог, если он лишил наследства Чэда в пользу этого своего проклятого незаконного полукровки. Клянусь, что я… – Она внезапно умолкла, когда Сокол сделал шаг вперед и вышел из-за комнатного папоротника.– Не останавливайтесь, Кэтрин, – уголок его рта подергивался, – это как раз становится интересным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107