ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Затем она отпустила коня, и тот легко понесся прочь. Женщина смотрела, как любимец ее отца галопом пролетел в другой конец небольшого загона и, остановившись, громко заржал, окликая кобыл на дальнем пастбище. Мускулистое тело коня трепетало от нетерпения, однако его любовный призыв остался без ответа.
Эбби зашагала прочь от загона, в котором опять глухо стучали копыта жеребца. Серая молодая кобыла ласково протянула к ней голову, но, погруженная в свое несчастье, женщина даже не заметила животного. Она чувствовала, как к глазам подбираются слезы, и ей нужно было найти какое-нибудь укромное место, чтобы выплакаться.
Такое убежище Эбби нашла в постройке, в которой размещались приемная для посетителей, контора управляющего и кабинет ее отца. Из этого помещения, соединенного с основными конюшнями крытым переходом, открывался вид на сами конюшни, ферму и пастбища. На двери висел черный траурный венок. При иных обстоятельствах Эбби была бы до глубины души тронута этим жестом со стороны работавших здесь людей, таким образом выразивших скорбь в связи с гибелью ее отца, но сейчас, бегло взглянув на венок, она толкнула дверь и прошла прямо в отцовский кабинет. Ее тянули сюда воспоминания о том, сколько времени она провела здесь вместе с ним. Воспоминания, которые теперь оказывались растоптанными.
Оказавшись внутри, Эбби закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Ее горло туго сжимала невидимая удавка, подбородок мелко и противно дрожал. Солнечный свет, пробиваясь сквозь густые ветви ореха, попадал в окна и падал на увешанные полками стены.
Эбби подошла к большому кожаному креслу возле письменного стола и пробежала рукой по углублению, оставшемуся в том месте, где раньше находился затылок отца. Она вспомнила, как ублажала его, мечтая чтобы он ею гордился. Затем резко отвернулась от кресла, не в силах побороть злость и обиду.
Эбби уже жалела о том, что попросила Лейна поведать историю отца и Кэролайн. Раньше у нее сохранялись хотя бы какие-то иллюзии, теперь же не осталось даже этого. Ну что ж, она хотела правды, и она ее получила. Лейн не виноват, что ей не понравилось услышанное.
Наверное, она надеялась услышать, что для отца все это было лишь мелкой, незначительной интрижкой, достойной сожаления ошибкой, за которую ему пришлось расплачиваться весь остаток жизни, что какая-то мерзавка расставила ему сети, забеременела, а затем шантажировала ребенком, что все его действия были направлены только на то, чтобы защитить честь своей семьи и не уронить на нее тень собственного позора.
Вместо этого Эбби услышала историю трагической любви. Историю двух людей, принадлежавших к разным мирам, страстно любивших друг друга, но обреченных на разлуку. Печальную повесть о ребенке, рожденном от этой любви.
Неудивительно, что она, Эбби, всю жизнь была совсем не той дочерью, которую он хотел бы видеть рядом с собой. Она всего лишь являлась дублером, похожим на главную героиню, ее двойником, родившимся притом в тот же самый день.
Эбби хотелось закричать и тем самым выпустить наружу всю накопившуюся в ней боль, но что бы это изменило? Ничего. Ровным счетом ничего.
Сжав зубы и кулачки, она отошла от письменного стола и попыталась убедить себя в том, что ей нет дела до того, любил ли ее отец. Она уже давно не ребенок и не нуждается в его любви. И все же Эбби понимала, что никогда не забудет – и не простит ему – многих лет лжи. По ее щеке покатилась горячая слеза. Эбби моргнула, чтобы избавиться от пелены на глазах, и подумала: как могла она быть такой наивной все эти годы?
На стене напротив нее висела старая фотография ее дедушки Р.-Д., сделанная на выставке арабских лошадей в Скоттсдейле в год его смерти. Он стоял возле двухлетней серой кобылы Ривервинд, завоевавшей звание лучшей кобылы скоттсдейлского шоу. Это была мать Ривербриз – кобылы, подаренной затем Эбби. На сивых от седины волосах деда красовалась широкополая ковбойская шляпа, но даже она не могла скрыть гордой улыбки, смягчавшей его резкие черты. Фотография изображала жизнерадостного человека, легко несшего прожитые годы.
Эбби смотрела на снимок, и на нее вновь нахлынули воспоминания. Наконец она призналась себе, что не была все же окончательно слепа все эти годы, она просто отказывалась видеть происходившее. Многочисленные инциденты, то и дело случавшиеся в семье, таили в себе разгадки к этой тайне, но Эбби намеренно не замечала их.
Ей вспомнился тот день, когда она в последний раз видела деда живым. Он приехал в аэропорт, чтобы проводить их в поездку, которую Эбби воспринимала как семейный отдых. На самом деле это была деловая поездка. Отец должен был проверить, как работают зарубежные представительства фирмы, и взглянуть на нескольких чистокровных «арабов» в ряде других стран, чтобы решить, стоит ли их покупать. Самой Эбби тогда было всего восемь лет, поэтому ее не интересовали подлинные причины этого вояжа. Главным для нее было то, что они отправлялись в путешествие: она, ее родители и их чернокожая служанка Жюстин, присматривавшая за Эбби.
7
Лондон стал первой остановкой в их путешествии за границу. Полная возбуждения и неистощимой энергии, Эбби никак не могла взять в толк, почему первый день их пребывания в новой стране протекает так неинтересно. Ей хотелось выйти наружу и обследовать этот город, жители которого ездят не по той стороне улицы и разговаривают так чудно, что она их насилу понимает. Ей хотелось прокатиться на красном двухэтажном автобусе и поглядеть на дворец, где живет королева.
– Бэбс, мне кажется, она будет мучить нас до тех пор, пока мы что-нибудь не предпримем, – сказал Дин, поймав Эбби за руки и заставив неподвижно встать напротив своего стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187
Эбби зашагала прочь от загона, в котором опять глухо стучали копыта жеребца. Серая молодая кобыла ласково протянула к ней голову, но, погруженная в свое несчастье, женщина даже не заметила животного. Она чувствовала, как к глазам подбираются слезы, и ей нужно было найти какое-нибудь укромное место, чтобы выплакаться.
Такое убежище Эбби нашла в постройке, в которой размещались приемная для посетителей, контора управляющего и кабинет ее отца. Из этого помещения, соединенного с основными конюшнями крытым переходом, открывался вид на сами конюшни, ферму и пастбища. На двери висел черный траурный венок. При иных обстоятельствах Эбби была бы до глубины души тронута этим жестом со стороны работавших здесь людей, таким образом выразивших скорбь в связи с гибелью ее отца, но сейчас, бегло взглянув на венок, она толкнула дверь и прошла прямо в отцовский кабинет. Ее тянули сюда воспоминания о том, сколько времени она провела здесь вместе с ним. Воспоминания, которые теперь оказывались растоптанными.
Оказавшись внутри, Эбби закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Ее горло туго сжимала невидимая удавка, подбородок мелко и противно дрожал. Солнечный свет, пробиваясь сквозь густые ветви ореха, попадал в окна и падал на увешанные полками стены.
Эбби подошла к большому кожаному креслу возле письменного стола и пробежала рукой по углублению, оставшемуся в том месте, где раньше находился затылок отца. Она вспомнила, как ублажала его, мечтая чтобы он ею гордился. Затем резко отвернулась от кресла, не в силах побороть злость и обиду.
Эбби уже жалела о том, что попросила Лейна поведать историю отца и Кэролайн. Раньше у нее сохранялись хотя бы какие-то иллюзии, теперь же не осталось даже этого. Ну что ж, она хотела правды, и она ее получила. Лейн не виноват, что ей не понравилось услышанное.
Наверное, она надеялась услышать, что для отца все это было лишь мелкой, незначительной интрижкой, достойной сожаления ошибкой, за которую ему пришлось расплачиваться весь остаток жизни, что какая-то мерзавка расставила ему сети, забеременела, а затем шантажировала ребенком, что все его действия были направлены только на то, чтобы защитить честь своей семьи и не уронить на нее тень собственного позора.
Вместо этого Эбби услышала историю трагической любви. Историю двух людей, принадлежавших к разным мирам, страстно любивших друг друга, но обреченных на разлуку. Печальную повесть о ребенке, рожденном от этой любви.
Неудивительно, что она, Эбби, всю жизнь была совсем не той дочерью, которую он хотел бы видеть рядом с собой. Она всего лишь являлась дублером, похожим на главную героиню, ее двойником, родившимся притом в тот же самый день.
Эбби хотелось закричать и тем самым выпустить наружу всю накопившуюся в ней боль, но что бы это изменило? Ничего. Ровным счетом ничего.
Сжав зубы и кулачки, она отошла от письменного стола и попыталась убедить себя в том, что ей нет дела до того, любил ли ее отец. Она уже давно не ребенок и не нуждается в его любви. И все же Эбби понимала, что никогда не забудет – и не простит ему – многих лет лжи. По ее щеке покатилась горячая слеза. Эбби моргнула, чтобы избавиться от пелены на глазах, и подумала: как могла она быть такой наивной все эти годы?
На стене напротив нее висела старая фотография ее дедушки Р.-Д., сделанная на выставке арабских лошадей в Скоттсдейле в год его смерти. Он стоял возле двухлетней серой кобылы Ривервинд, завоевавшей звание лучшей кобылы скоттсдейлского шоу. Это была мать Ривербриз – кобылы, подаренной затем Эбби. На сивых от седины волосах деда красовалась широкополая ковбойская шляпа, но даже она не могла скрыть гордой улыбки, смягчавшей его резкие черты. Фотография изображала жизнерадостного человека, легко несшего прожитые годы.
Эбби смотрела на снимок, и на нее вновь нахлынули воспоминания. Наконец она призналась себе, что не была все же окончательно слепа все эти годы, она просто отказывалась видеть происходившее. Многочисленные инциденты, то и дело случавшиеся в семье, таили в себе разгадки к этой тайне, но Эбби намеренно не замечала их.
Ей вспомнился тот день, когда она в последний раз видела деда живым. Он приехал в аэропорт, чтобы проводить их в поездку, которую Эбби воспринимала как семейный отдых. На самом деле это была деловая поездка. Отец должен был проверить, как работают зарубежные представительства фирмы, и взглянуть на нескольких чистокровных «арабов» в ряде других стран, чтобы решить, стоит ли их покупать. Самой Эбби тогда было всего восемь лет, поэтому ее не интересовали подлинные причины этого вояжа. Главным для нее было то, что они отправлялись в путешествие: она, ее родители и их чернокожая служанка Жюстин, присматривавшая за Эбби.
7
Лондон стал первой остановкой в их путешествии за границу. Полная возбуждения и неистощимой энергии, Эбби никак не могла взять в толк, почему первый день их пребывания в новой стране протекает так неинтересно. Ей хотелось выйти наружу и обследовать этот город, жители которого ездят не по той стороне улицы и разговаривают так чудно, что она их насилу понимает. Ей хотелось прокатиться на красном двухэтажном автобусе и поглядеть на дворец, где живет королева.
– Бэбс, мне кажется, она будет мучить нас до тех пор, пока мы что-нибудь не предпримем, – сказал Дин, поймав Эбби за руки и заставив неподвижно встать напротив своего стула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187