И теперь эти руки вновь напомнили ей о далеких днях истинных наслаждений. Она прижалась к нему, извиваясь от потребности любить этого человека, который когда-то так много для нее значил.
– Я хочу тебя, Эбби. – Крепко сжимая в объятиях любимую после долгих лет разлуки, он припал губами к ее шее возле мочки уха. Пряди ее волос путались в его усах. – Все эти годы я ни на минуту не переставал хотеть тебя, любить тебя. И ты все это время продолжала любить меня. Только не спорь со мной, прошу тебя. Ничто не изменилось, Эбби. Ничто, будь я проклят. Ничто!
Однако все обстояло совсем не так.
– Ты ошибаешься. – Эбби отпрянула от него. – С тех пор многое изменилось, Маккрей. Я уже не та женщина, которую ты знал тогда, да и ты не тот. Мы оба изменились. Я повзрослела. Теперь я мыслю и чувствую совсем по-другому. Ты не знаешь меня. Не знаешь, какой я стала, чего хочу и в чем нуждаюсь.
– Не знаю, какой ты стала? Тогда, черт возьми, позволь мне попытаться угадать, – насмешливо произнес он. – Бьюсь об заклад, мои наблюдения не подведут меня. Возьмем, к примеру, твои волосы. В последнее время я вижу тебя не иначе, как с этим чопорным пучком на затылке. Могу поклясться, что свои прекрасные волосы ты давно уже не носишь распущенными. – Маккрей пробежал пальцами от ее затылка до стоячего воротничка блузки. – И носишь в основном водолазки, а если и блузки, то застегиваешь их до самого подбородка. А пиджаки у тебя все, как на подбор, мужского покроя. Разрази меня гром, если в твоем гардеробе я найду хоть одно нарядное платье, которое подчеркивает твою фигуру.
– А вот и нет! У меня есть несколько таких платьев.
– И все новые?
– Это не имеет значения.
– Так ли уж не имеет? Подумай, Эбби, ты страстная женщина, однако свою страсть похоронила глубоко в душе, под этими стоячими воротничками и чопорными пучками. И не любишь ты своего фермера. Ни минуты не любила!
– Ну и что ты хочешь этим сказать? – вспылила Эбби. – Что я должна бросить его? – Впрочем, этот вопрос она могла бы не задавать. По его глазам было видно, что именно это он и имел в виду. – А после что? Возвратиться к тебе?
– Да, черт побери! – досадливо скривился он, однако тут же постарался согнать эту гримасу с лица. – Разве ты не видишь, что только так можно решить все проблемы? Мы будем все вместе – ты, я, Иден. Только так и должно быть!
Эбби молча смотрела на Маккрея несколько секунд. Затем медленно отошла от него на середину пустой комнаты. Она была не в силах сдержать горький смех, рвущийся из горла, как рыдания.
– Зачем? Тебе так нужна моя дочь?
– Да неужели, черт бы тебя подрал, тебе так трудно уразуметь, что мне нужны вы обе?!
– Отчего же? Не вижу в этом деле никаких трудностей. Вполне допускаю, что у тебя есть право видеться со своей дочерью, получше узнать ее…
– Да, такое право у меня есть, и в этом ты права на все сто!
– У тебя также есть достаточно возможностей для того, чтобы разрешить эту ситуацию юридическим путем. Скажи, а если я позволю тебе видеться с Иден, ты дашь мне слово, что не будешь вдалбливать ей в голову, что ты ее отец? Во всяком случае, пока.
– Вопрос лишь в том, поверишь ли ты моему слову, – скептически поднял он бровь.
– Придется.
– Поразительное доверие!
– И еще тебе придется согласиться с тем, что место и время таких встреч буду назначать я. – Она затаила дыхание, встретив задумчивый взгляд Маккрея, в котором читалось глубокое подозрение.
После долгих раздумий последовал ответ:
– Согласен.
– Вот и хорошо, – облегченно вздохнула Эбби. Для нее впервые за последние дни забрезжил луч надежды. – Я свяжусь с тобой позже, обещаю тебе.
– Эбби… – Он догнал ее уже в коридоре. – Прежде чем ты уйдешь, я хочу сказать тебе еще об одном. Тогда, в Финиксе, когда я увидел тебя в тот, первый раз, не зная еще, что Иден моя дочь… Так вот, тогда мне нужна была только ты, и никто другой. Подумай об этом. И об этом тоже. – Он припал к ее устам. Поцелуй получился очень долгим – Маккрей не отпускал Эбби до тех пор, пока она не ответила ему.
41
Проходя мимо кабинета, Рейчел заметила, что дверь в него приоткрыта. Она остановилась и отворила дверь до конца, однако в комнате со стенами, обшитыми ореховыми панелями, никого не было. Заслышав шорох накрахмаленных юбок, она обернулась и увидела, что к ней по коридору приближается одна из горничных.
– Скажи, Мария, ты не видела мистера Тиббса?
– Видела, мэм. Он в передней гостиной.
– Спасибо. – Ускорив шаги, Рейчел направилась в зал. Сосредоточив все внимание на двустворчатых дверях гостиной, отличающейся от других большими размерами и высокими потолками, она едва не сбила с ног маленького мальчика, стоявшего в прихожей у входной двери, возясь с «молнией» зимней куртки. Не доходя до двойных дверей, она обратилась к сыну:
– Куда это ты собрался, Алекс?
Бросив на нее обеспокоенный взгляд, мальчик уткнулся подбородком в воротник своей куртки.
– Погулять, – промямлил он. Каштановый чуб скрывал его светло-голубые глаза.
– А миссис Уэлдон тебе разрешила? – нахмурилась Рейчел. Сын всегда держался с ней так, будто каждую секунду ожидал от нее оплеухи, и это неизменно бесило ее. Тем более что она не ударила его ни разу в жизни.
Он утвердительно качнул головой.
– Она сказала, что я могу взять грузовичок, который подарил мне дядя Маккрей, и поиграть с ним на улице.
Действительно, на полу, у его ног, стоял игрушечный пикап с неправдоподобно огромными «вседорожными» колесами.
– Смотри не сломай.
– Хорошо, мэм.
– Да что ты заладил все мэм да мэм! Не можешь называть меня мамочка или просто мама? – раздраженно проворчала Рейчел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187