– Сам-то я в лошадях не очень разбираюсь. Помню, еще мальчишкой решил покататься на кобыле, а она возьми да сбрось меня. Хочу подняться и не могу – ногу сломал. Ну мои и продали ее на следующей же неделе.
– Вот и зря. Надо было попытаться еще раз. – Эбби обернулась, слегка подавшись в его сторону всем телом. – Конечно, после того, как нога твоя зажила. Один раз ушибся – не беда. Это вовсе не означает, что тебе ушибаться на роду написано.
Бросив на нее быстрый взгляд, он потупился и преступил с ноги на ногу.
– Иной раз лучше не рисковать.
– Скажи, Доби, а отчего ты до сих пор не женат? У тебя ведь не только дом и ферма есть. Ты мог бы предложить женщине и многое другое. Должно быть, девчонки дюжинами сохнут по тебе. Ждут не дождутся, когда ты сделаешь какой-нибудь из них предложение.
– Может быть, – глухо согласился Доби. – Но мне не нужна ни одна из них. – Поколебавшись, он снова поднял на нее глаза. – На всем свете есть только одна девушка, которую я хотел бы взять в жены. И ты, думаю, догадываешься, кто она.
– Но можно ведь и передумать.
– Да, только я не передумал. – Его голос опустился до шепота.
– Что ж, я рада. – Она заставила себя ободряюще улыбнуться ему. Казалось, стоит только переступить этот решающий рубеж, и дальше все пойдет как по маслу. Несмело придвинувшись к ней, Доби облокотился на кромку стойла. После долгого молчания он качнулся вперед и осторожно припал на несколько секунд к ее губам. Он уже хотел было оторваться от ее рта, но Эбби удержала его рукой за подбородок.
– Я очень рада, Доби, – снова прошептала она и прильнула к нему. Ее рот медленно блуждал по его губам, нежно, зовуще.
Сперва Доби был откровенно ошеломлен ее смелостью, однако через секунду его руки обхватили Эбби и прижали к разгоряченному телу. Его поцелуи были грубыми и страстными. Эта необузданная чувственность испугала Эбби. Он вел себя, как человек, истомившийся от жажды, которому наконец поднесли стакан воды.
Однако столь же неожиданно Доби отпрянул от нее.
– Извини, Эбби, я…
– Не говори ничего. – Она поспешно прижалась к нему, не давая отстраниться.
– Я всегда так хотел… поцеловать и… прижать тебя к себе, чтобы держать так долго-долго… И вот сейчас… Почему именно сейчас, Эбби? – внезапно принялся допытываться он.
– Понимаешь, Доби, иногда человек так долго находится рядом с тобой, что ты привыкаешь к нему и перестаешь его замечать. – Эбби тщательно подбирала каждое слово. – И ведь главное, знаешь, что человек этот хороший, добрый, просто замечательный, но воспринимаешь его как нечто само собой разумеющееся. И не ценишь его. Наверное, и тебя я не замечала слишком долго.
– В самом деле?
– Да, – твердо кивнула она. – После развода я была уверена, что не доверюсь больше ни одному мужчине. Но те последние несколько месяцев, что я живу здесь, видя тебя каждый день, многое во мне изменили. Мне кажется, что у меня заново открылись глаза.
– А я-то думал, что мне не на что надеяться.
– И заблуждался. – Она положила голову ему на плечо. Ей было очень тяжело лгать ему в глаза. – Очень заблуждался, Доби.
– Все это время я…
– Знаю. – Эбби подставила ему свои губы и крепко зажмурилась, когда он снова поцеловал ее.
В этот момент она чувствовала себя последней обманщицей, однако твердо напомнила себе, что никакого обмана в данном случае нет и в помине. Доби получал то, чего хотел больше всего в жизни. Получал ее. Может быть, она и не вполне соответствовала тому идеалу, который он в ней видел. Но тут уж ничего не поделаешь. Такова жизнь.
Поцелуй следовал за поцелуем, его ласки становились все смелее. Эбби не составило особого труда повалить его рядом с собой на охапку соломы у яслей. Раньше она и представить себе не могла, насколько легко соблазнить мужчину. И насколько гнусным бывает чувство, наступающее после того, как это удается. У нее было такое ощущение, будто ее всю выпотрошили.
Чувствуя, как слезы жгут ей веки, Эбби отвернулась от него и, выпрямившись, потянула вверх блузку. Она слышала, как он раздевается за ее спиной. Слышала шорох соломы, стук снимаемых сапог, жужжание брючной «молнии». Расстегивая кофточку, Эбби намеренно как можно дольше возилась с каждой пуговицей, чтобы отсрочить тот момент, когда ей придется наконец повернуться к нему лицом, изображая всем видом фальшивый восторг.
– Эбби… – Он, снова зашуршав соломой, встал рядом с ней на колени. – Ты… ты не жалеешь?
И он еще спрашивает. Вот уж чего она от него никак не ожидала! Ей захотелось истерически заорать на него, спросить, как можно быть таким робким идиотом.
– Нет, конечно, нет, – спокойно ответила Эбби.
И это было сущей правдой. Потому что она была готова на все, лишь бы на ее пальце засияло проклятое обручальное кольцо. Она не могла допустить, чтобы ее подвергали порицанию и оскорблениям за прижитого на стороне ребенка. Ее ребенок будет законным! И так уже достаточно пересудов в округе о ее семействе. Хватит! О ней никто судачить не будет. К тому времени, когда у нее родится ребенок, она будет мужней женой.
Собравшись с духом, она решительно повернулась к Доби.
– Может, ты жалеешь?
– Нет! – Его улыбка, все его существо выражали в этот момент искреннее обожание. – О чем тут жалеть? Ведь я люблю тебя, Эбби.
– Ты даже представить себе не можешь, как я мечтала услышать это от тебя, – порывисто проговорила она.
* * *
В течение следующих нескольких дней Эбби удалось трижды уединиться вместе с Доби. И в конце концов, за день до сочельника, она объявила ему, что выйти за него замуж было бы для нее таким рождественским подарком, лучше которого не придумаешь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187