– Я тоже должна ехать? – Она капризно выпятила нижнюю губу.
– Ты же знаешь, тебе не следует здесь оставаться. Дама без сопровождающего… Если, конечно, миссис Каммингс и ее муж…
Джексон Стюарт вмешался прежде, чем доктор Комптон успел перепоручить Энн Каммингсам.
– С вашего позволения, доктор Комптон, я счел бы за честь сопровождать миссис Морган остаток вечера. – Под острым, оценивающим взглядом доктора он старался выказать всю почтительность и кротость, на какую только был способен. – Я был бы чрезвычайно рад случаю отплатить за приют и гостеприимство, когда-то оказанные мне мужем вашей дочери.
– Как любезно с вашей стороны, – просияла Энн и, не сводя с него глаз, обратилась к отцу: – Уверяю тебя, папа, мистер Стюарт достойнейший человек. Будь Келл здесь, он, несомненно, поручился бы за него.
Поколебавшись, славный доктор улыбнулся.
– В таком случае с моей стороны было бы непростительно отказаться от вашего предложения, мистер Стюарт. Оставляю мою дочь на ваше попечение.
– Обещаю, что вы не пожалеете.
– Я в этом не сомневаюсь. – Затем обратился к дочери: – Передай миссис Фланаган, что скорее всего я вернусь очень поздно, но к утру надеюсь быть дома.
– Хорошо, передам.
Задолго до начала последнего акта они заняли места в ложе.
Джексон Стюарт сел в кресло ее отца. Энн знала, что они находятся в центре всеобщего внимания, хотя притворялась, что не замечает этого. Театр пришел в волнение, веера так и колыхались, все обсуждали только одно: кто же этот красивый незнакомец рядом с ней? Энн упивалась всеобщим вниманием. Слишком долго она обходилась без него! В последний раз она явилась причиной подобной сенсации, когда за ней стал ухаживать Келл – другой незнакомец, только с рыжими волосами, миллионер-скотовод с индейской территории. Никто из ее друзей не предполагал, что она так удачно выйдет замуж после того, как Элен Тэрстон отбила у нее Роберта Каммингса. Она всем им утерла нос! Теперь, когда рядом с ней сидел Джексон Стюарт, они строили догадки о ее жизни в Морганс-Уоке. Она не сказала бы им правды ни за что на свете. Пусть думают, что она вращается там среди подобных Джексону Стюарту.
Что же до Стюарта, то для него вечер удался как нельзя лучше. По пути домой в двухколесном экипаже Энн осведомилась, сколько времени он намеревается пробыть в городе.
– Все будет зависеть от того, как у меня пойдут дела, – ответил он. – Я подумываю о том, чтобы податься в Чикаго, Нью-Йорк или на юг, туда, где тепло, например, в Новый Орлеан. А вы? Еще погостите здесь? Недели три?
– Не меньше, – подтвердила она.
– В таком случае, возможно, я тоже задержусь. – Он улыбнулся, увидев, как искренне она просияла.
– Завтра днем Троклеортоны устраивают прием. Если у вас нет других планов, то вы могли бы к ним пожаловать.
– Если это означает удовольствие видеть вас, то буду непременно.
Экипаж дожидался его, пока он не проводил Энн до дверей и почтительно не поцеловал ей руку в перчатке. Вернувшись, он поздравил себя с удачей. Энн и не подозревала, что подыгрывает ему.
– Куда теперь, мистер? – спросил кучер.
Джексон Стюарт посмотрел на ночное небо, такое черное, точно было окутанно бархатом, по которому мелкими хрустальными осколками разбросаны звезды. Ночь только начиналась, а ему уже везло. Давным-давно он научился выжимать из полосы везения все, что только можно.
– Я слышал, у мадам Чемберс есть игорный стол, – медленно проговорил он и улыбнулся извозчику. – Угол четвертой улицы и Виандот.
Это было в самом центре городского квартала злачных мест. Интересно, подумал он, устраиваясь на сиденье, вспомнит ли его Энни Чемберс, хозяйка роскошного борделя.
24
В течение следующих десяти дней Джексон Стюарт превратился в постоянного кавалера Энн, сопровождавшего ее везде и всюду – по магазинам, на каток, на ужины и праздничные балы. Оставалось лишь два места, куда он не был вхож – в церковь и в ее постель. Последнее никуда не денется, всему свой черед. События разворачивались именно так, как он и предполагал, вплоть до того, что по ее предложению они стали называть друг друга просто по именам.
– Вы еще никогда не были красивее, чем сейчас, Энн, – сказал он, кружа ее по зале и не заботясь о том, чтобы соблюдать должное расстояние.
Впрочем, он заметил, что она совсем не против – во время танца она подставляла то висок, то щеку, ожидая легкого прикосновения его губ.
– Вы тоже никогда еще не были так хороши, – она откровенно, пусть и в рамках приличий, кокетничала.
– Если даже вы одна так думаете, я совершенно счастлив этим.
Тут он посерьезнел, и от него не ускользнул ее быстрый вздох, после которого она приникла к нему ближе.
Ничего не говоря, он смотрел ей в глаза до окончания танца. Когда музыка стихла, молчание тут же нарушил поднявшийся гул голосов. Стюарт медленно проводил Энн на место, затем, резко остановившись, обвел глазами танцевальную залу, украшенную праздничными гирляндами – зелеными с красным бархатными бантами.
– Вы помните, что я сказал вам в тот вечер в Морганс-Уоке? – Он не дал ей ответить. – Увидев вас здесь, я убедился окончательно – индейская территория не для вас. – Он поднял руку, удерживая ее от замечания, готового слететь с языка. – Это правда, Энн. Вы – драгоценное сокровище, пропадающее в глуши, под бурой пылью. Но здесь, сегодня, вы сияете для всех и каждого – пусть любуются. Ваше место там, где всегда горят люстры и играют скрипки.
– Хотела бы я, чтобы было так. – Она попыталась скрыть отзвук тоски в голосе. – Но Морганс-Уок – дом моего мужа… и мой. – Наконец-то она вспомнила о человеке, чью фамилию носила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140