Они с Ченсом любили друг друга. Именно это лежало в основе их брака, а не весь этот бред насчет Морганс-Уока. Но почему она так настойчиво это твердит? Что она имеет в виду?
– Никогда… никогда не доверяйте ему. Стюарты беспощадны. Они способны на все… даже на убийство ради того, чтобы… чтобы добиться своего. – На нее все сильнее наползала чернота. Похоже, она это понимала, когда сделала последнюю мужественную попытку ее преодолеть. – Бен вам объяснит. Бен и Чарли. У них есть доказательства. Они их вам предъявят. Правда? Бен? Чарли? – Впервые в ее голосе прозвучал страх.
– Мы здесь. – Старый управляющий быстро шагнул к кровати. Когда он обхватил ее руку своими грубыми ладонями, у него на глазах блестели слезы. – Мы с Беном все объясним, точно так, как это сделали бы вы.
– Какая боль, Чарли, – произнесла она, чуть не плача. – Мне кажется, я больше не вынесу.
– И не надо, мисс Хэтти. – Повернув голову, он взглянул через плечо на адвоката, стоявшего поодаль. И сказал хриплым надтреснувшим голосом: – Проводите мисс Маргарет Роуз вниз, в библиотеку, Бен, и позовите доктора Гиббса.
– Конечно.
Тщедушный адвокат приблизился к Флейм и дотронулся до ее руки. Ошеломленная от горя, недоумения и нереальности всего происходящего, Флейм позволила вывести себя из комнаты.
20
Библиотека занимала укромный уголок первого этажа. Ее высокие, в тонких рамах окна выходили на тенистую лужайку за домом. Три стены комнаты были отделаны богатыми панелями мореного дуба, а четвертая – целиком занята книжными стеллажами. Пара обитых красной кожей стульев с высокими спинками, тускло посвечивая медными шляпками гвоздей, стояли по обеим сторонам камина из нездешних мест мрамора и составляли ансамбль со стоявшим напротив диваном «честерфильд».
Оставшись одна в библиотеке, Флейм подошла к большому столу красного дерева, занимавшему целый угол. Однако ее не покидало чувство, что за ней кто-то следит. Резко повернувшись, она оказалась лицом к лицу с портретом, висевшим над камином. Вот он, взирает на нее с немым упреком. Куда бы она ни переместилась, эффект оставался тот же.
Она присмотрелась к человеку на портрете. За долгие годы краски потускнели от пыли и копоти, но эта сильная челюсть и проницательные глаза остались прежними. А выбивавшиеся из-под широкополой шляпы волосы отливали в рыжину, хотя Флейм и не была уверена, что первоначально они имели тот же огненно-золотистый оттенок, что и у нее.
– Хэтти частенько вот так же глядела на портрет.
Голос донесся из дверного проема. Вздрогнув, Флейм обернулась и увидела адвоката, державшего в коротких руках большой поднос с серебряным кофейным набором и фарфоровыми чашками.
– Впечатляет, не правда ли? – Он вошел в комнату, бесшумно ступая толстыми резиновыми подошвами.
– Полагаю, это Келл Морган. – Ее нервы были взвинчены до предела.
– Хэтти рассказывала вам о нем? – Он вопросительно на нее посмотрел, неуклюже поставив поднос на низкий столик рядом с одним из стульев, при этом фарфоровые чашки звякнули.
Флейм еще раз отметила проницательность его глаз и подумала, что этот человечек не так уж добродушен и безобиден, каким кажется на первый взгляд.
– Она упоминала, что портрет ее деда висит над камином в библиотеке.
– Да, конечно. – Пухлой рукой он взялся за кофейник. – Вы говорили, что не пьете со сливками, но я все равно принес немного. Чарли приготовил кофе заранее, а здешние ковбои любят, чтобы кофе был черный и крепкий. Так что лучше вам разбавить его сливками.
Но Флейм не интересовал разговор о кофе и сливках. Она хотела объяснений нелепым обвинениям Хэтти.
– Что за чушь плела Хэтти о Ченсе?
Поколебавшись с долю секунды, Бен Кэнон долил доверху одну из чашек.
– Боюсь, что это не чушь.
– Ошибаетесь! – Ну конечно, он ошибался. – Прежде всего, Ченс не мог бы рассчитывать на получение в наследство Морганс-Уока, даже если бы и знал о его существовании. Она, верно, говорила это в бреду. Она объяснила мне, что Морганс-Уок может перейти только к прямому родственнику.
– Ваш муж – племянник Хэтти.
– Но… как же так? – Насколько знала Флейм, у Ченса не было родственников.
– Его мать была младшей сестрой Хэтти. – Адвокат посмотрел на нее с пониманием. – Очевидно, он вам этого не сказал.
– Нет!
Почему? Почему он ей не сказал? Почему утаил? Намеренно? Или – как и она, просто потому, что о Хэтти не заходила речь?
– Боюсь, он не сказал вам и о многом другом.
– Чепуха! – выпалила она. – Я вам не верю. Ничему не верю! Где те доказательства, о которых говорила Хэтти? Предъявите их мне, если можете!
Он посмотрел на нее долгим, пристальным взглядом, затем покачал головой.
– Я бы предпочел дождаться Чарли.
– Зачем? Какая разница, здесь Чарли или нет? Или он и есть ваше доказательство? – Флейм вспомнила слова Ченса: «Кто бы что тебе обо мне ни говорил, помни – я люблю тебя», и они придали ей сил. – И не рассчитывайте на то, что я приму его слова на веру, этого не будет!
Словно по сигналу она услышала тяжелые шаги, направлявшиеся по коридору к библиотеке. В дверях появился Чарли Рэйнуотер. Горе согнуло ему плечи и затуманило выцветшую голубизну глаз.
– Хэтти?
И хотя Бен Кэнон произнес одно только имя, было ясно, что он имел в виду. Флейм непроизвольно замерла, собираясь с духом в предчувствии ответа старого управляющего. Как бы глубоко ни ранили ее безосновательные обвинения Хэтти в адрес Ченса, она не могла притворяться, даже перед самой собой, что смерть этой старой женщины оставит ее равнодушной.
Обвислые усы Чарли Рэйнуотера слегка приподнялись, когда он постарался взять себя в руки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140