– О, чудо! Вы больше не хромаете! – Она осмотрела его с гордо поднятой головой. – Удивительно, но еще каких-то пару часов назад вы с трудом стояли па ногах.
Он опустил голову и смущенно улыбнулся, выражая сожаление:
– Боюсь, я немного переборщил.
– Я бы даже сказала – слишком переборщили. – Джоселин попыталась рассердиться, но ее глаза не могли скрыть радости. – Вы меня жестоко разыграли, Такер.
Он тут же вспомнил слова Обедиа, который сказал, что ее обман не хуже, чем его. Такер окинул взглядом ее парик, макияж и удивился, насколько четко, несмотря на макияж, проглядывают черты той женщины, которую она пытается скрыть. И как могло случиться, что он не видел этого раньше?
Теперь он мог снять с нее эту маску, всего лишь назвав ее по имени. Но что-то – подсказало ему, что в качестве Джонези она чувствовала себя с ним более комфортно, разве что соблюдала осторожность. И, без сомнений, Джоселин Уэйкфилд попытается скрыться.
– Жестоко, – признал Такер. – Но ведь знаете, как говорят: чистосердечное признание облегчает душу. А в Вашингтоне эта фраза могла бы стать бестселлером.
Она слегка улыбнулась:
– Вы умеете пошутить в любой ситуации.
Такер улыбнулся:
– Стараюсь.
Она прищурила глаза:
– Как вы узнали, где я?
– Обедиа догадался. Он сказал, что раз вы интересуетесь историей Америки, то непременно навестите мемориал Джефферсона. – Его внимание привлекла бронзовая статуя. – Может, потому, что Джефферсон был чем-то большим, чем третьим президентом; он также был создателем нашей Декларации независимости, ярый сторонник раздела церкви и государства и покупатель Луизианы. Человек-парадокс: красноречив на бумаге и абсолютно некудышный оратор. Джефферсон отменил рабство и при этом никогда не отпускал на волю своих рабов. – Такер замолчал и снова посмотрел на Джоселин: – Но я думаю, вам все это известно.
– Да, – подтвердила она и посмотрела вдаль за его спиной. – А где же Обедиа? Он не приехал с вами?
– Нет, остался дома, с Молли. Он волновался, что вы ушли одна.
– Когда вы его увидите, передайте, чтобы он не волновался за меня. Со мной все в порядке. – И, не предупредив Такера, она попыталась уйти.
– Стойте, Джонези! – Такер поспешил за ней.
– Ну что на этот раз? – спросила она, не останавливаясь.
– Я вас нашел и хочу извиниться за свое поведение…
– Извинения приняты.
Такер не обратил внимания на то, что она оборвала его речь.
– После того как вы ушли, я переживал, что вы уедете в Айову, и у вас на душе останется осадок от воспоминаний об этом сумасшедшем парне, который неустанно говорил о женитьбе…
– Жаль, что вы так поздно это осознали. – Бок о бок они прошли между двумя колоннами и спустились вниз по лестнице.
– Это правда. Но мне было тяжело не мечтать об этом. – Что действительно было правдой. И все еще оставалось правдой.
– Приберегите вашу лесть для кого-нибудь другого. – В ее взгляде была насмешка.
– Правда не может быть лестью, – заметил он. – В любом случае я клянусь вам, что до конца дня не скажу об этом ни единого слова!
Джоселин замерла на третьей ступеньке.
– Эта клятва вовсе не говорит о том, что мы проведем этот день вместе.
– Говорит. – Он почесал затылок, глядя на веселую улыбку, игравшую на ее губах. – Я так говорю, потому что хочу загладить мою вину за ваше испорченное утро и устроить вам экскурсию по городу. Для вас, как и для большинства людей, Вашингтон, округ Колумбия – это город, полный памятников и правительственных зданий. Но не все видят другую его сторону – сторону, которая далека от политики.
– И вы думаете, что я на это соглашусь? – спросила она в изумлении.
– Пожалуйста, согласитесь, Джонези. – Такер улыбнулся ей самой приятной улыбкой, на какую только был способен. – Я вас немного заинтриговал?
– Заинтересоваться не значит согласиться, – напомнила она ему.
– Нет. Но это только начало. Подумайте над этим, Джонези, – посоветовал Такер. – Вы хотите, чтобы у вас была типичная книжная экскурсия по Вашингтону? То есть вы узнаете, что мемориал Джефферсона соединен осью с Ленфантом и что с его ступеней открывается великолепнейший вид на северный фасад Белого дома? – Он указал на особняк, хорошо видимый на расстоянии. Но вдруг заметил, как на лице Джоселин промелькнуло беспокойство, и пожалел, что привел именно этот пример. Такер знал только один выход из этой ситуации. – А вы знаете, какое любимое времяпровождение в Вашингтоне?
– Какое? – спросила она, заинтересовавшись, хотя на самом деле хотела изменить тему беседы.
– Кататься верхом на президенте. Испытывая одновременно и шок, и дискомфорт.
Джоселин захотелось рассмеяться. Что она и сделала.
– Мне кажется, наступит такое время, когда президенты будут на это согласны, – отозвалась она.
– Возможно. – В душе Такер восхищался и тем, как Джоселин быстро пришла в себя, и тем, как тактично поддержала своего отца. – Итак, на чем мы остановились, Джонези? Вы предпочитаете провести весь день, проталкивая себе локтями дорогу сквозь толпы туристов, или хотите заняться вещами, которые обычные люди делают по выходным?
– Какими, например?
Он покачал головой, отказываясь от оригинальности:
– Для этого вам нужно мне довериться.
Она посмотрела ему прямо в глаза:
– Я не вернусь обратно в вашу квартиру, Такер.
Он испытал шок.
– Я не встречал ни одного гида, который мечтал бы отвести экскурсанта в свою квартиру, только если его об этом специально не попросили.
– Ясно. – Она замешкалась в нерешительности.
– Ясно как небо Канзаса в августе, – подхватил Такер.
Джоселин пристально на него посмотрела:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78