Не школьная учительница, а дочь президента.
– Это очень точная характеристика, мисс Джонс. – Обедиа с одобрением посмотрел на Такера. – Она действительно сильная. Когда вы упали, она отреагировала очень быстро и не выказала ни малейшего намека на панику. Разумеется, мисс Джонс привлекательная, а что касается сногсшибательности, то лучшее тому доказательство – ее отношение к вашим ранам. А ее доброе и заботливое сердце не вызывает сомнений.
– Вы правы! – Такер был абсолютно согласен с Обедиа.
– Прекратите! Оба! – приказала Джоселин, совесть которой не позволяла ей все это выслушивать. Почти в гневе она выдавила большую горошину мази на палец, проворчав: – Вы меня смущаете.
– К тому же она еще и скромная. – Похвала Обедиа была мягкой и простой, но его взгляд таил в себе секрет, который был понятен только им двоим.
У Джоселин появилось желание его толкнуть.
– Хватит! – запротестовала она. – Вы его поощряете, Обедиа.
– Хоть кто-то меня поощряет, – обрадовался Такер. – Вот вы еще ни разу меня не поощрили.
– Но это не дает вам права так говорить, – парировала Джоселин с вызовом.
– Нет, но это говорит о том, что я очень усердный, – заявил он угрюмо, а затем объяснил: – Поймите, у меня ведь мало времени.
– И у меня мало. А я трачу его на то, чтобы обмениваться с вами замечаниями. – Джоселин злилась и на себя, и на Такера. Она оторвала немного марли и снова опустилась на колени, чтобы было удобнее приложить ее к ране.
Такер благоразумно перевел разговор на другую тему:
– Ну, и на что же похожа моя коленка?
– На коленку, которую стукнули о бетон и содрали с нее пару лоскутков кожи. – Джоселин намазала крем на марлевую подушечку.
– Что, все так плохо?
В тот момент, когда Такер наклонился, чтобы осмотреть свое колено, Джоселин наклонилась, чтобы приложить к нему повязку. И они стукнулись головами. Джоселин моментально ухватилась за голову, главным образом, чтобы убедиться, что не съехал парик. Ушиб был не сильным.
– Вы поранились? – забеспокоился Такер. – Дайте я посмотрю.
Она оттолкнула его руку, понимая, что если он дотронется до ее волос, то сразу же поймет, что на ней парик.
– Я не поранилась. Но кто-то из нас обязательно поранится, если вы не будете спокойно сидеть на стуле и не дадите мне наложить вот это!
– Ладно, ладно. – Такер демонстративно откинулся назад. – Я просто беспокоюсь о вас.
– Не беспокойтесь. Я в порядке. – Но с каждой минутой Джоселин убеждалась, что находиться рядом с Такером опасно. Она аккуратно наложила марлевую подушечку на рану и протянула руку Обедиа: – Дайте мне, пожалуйста, пластырь.
– Конечно.
Со сложенными на груди руками Такер наблюдал, как Обедиа передал Джоселин пластырь. Но прежде чем она успела наклеить его на повязку, сказал:
– Я вовсе не собираюсь указывать вам, как поступать, но мне кажется, что пластырь не приклеится к влажной коже.
К своему великому огорчению, Джоселин поняла, что он прав. Она промыла рану, и кожа вокруг нее еще не успела высохнуть.
– Нужно пропитать полотенцем.
– Я принесу. – Обедиа быстро направился к шкафу.
– Полотенца на верхней полке, с правой стороны от раковины, – подсказал ему Такер. – Возьмите любое.
Обедиа принес большое белое полотенце, обшитое по углам рыжими нитями.
– Это подойдет?
– Отлично, – одобрила Джоселин.
В следующий момент перед ней возникла другая дилемма. Одной рукой она придерживала марлевую подушечку на колене, а в другой держала пластырь.
Такер сам взял у Обедиа полотенце.
– Давайте лучше я, – предложил он. Нагнувшись, Такер медленно вытер полотенцем кожу с одной стороны раны, затем занялся другой, в то время как Джоселин начала наклеивать пластырь. Она низко наклонила голову, чтобы не встречаться с Такером глазами.
Вдруг совершенно неожиданно он спросил:
– Зачем вы так сильно накрасились?
Вздрогнув, Джоселин откинулась на пятки. Ее сердце бешено заколотилось. Но, посмотрев в его глаза, не заметила ничего, кроме простого любопытства.
Переведя дыхание и немного успокоившись, она взяла у Обедиа другой пластырь и проговорила с умеренной критикой в голосе:
– Вам не кажется, что это мое личное дело?
– Возможно, – согласился Такер. – Но у вас такое прекрасное лицо, что мне пришло в голову, может, вы маскируете шрамы?
– А если и маскирую, неужели вы думаете, я вам признаюсь? – Уверенная, что лучшая защита – нападение, Джоселин решила атаковать. – Я не собираюсь доверять вам мои секреты. Мы совсем не знаем друг друга!
– Но я как раз пытаюсь это изменить! Разве вы не понимаете, почему я задаю вам все эти вопросы? – объяснил Такер. – Но несправедливо, что вопросы задаю только я. Может быть, вам тоже у меня что-нибудь спросить?
– Простите, мне нечего у вас спрашивать.
На самом деле Джоселин знала о нем уже очень многое, включая и то, что он ей нравится. Более того, ее влекло к нему, чему она несказанно удивлялась. При любых других обстоятельствах Джоселин могла бы позволить себе проверить, к чему все это приведет.
Но как это сделать здесь и сейчас? Она подумала: «Только не в этой жизни».
Такера расстроил ее резкий ответ.
– Наверное, не стоило вас просить задавать мне вопросы?
– Наверное. – Она приложила марлевую подушечку к его колену и отодвинулась назад. – Все готово.
– Хорошо. – Такер удовлетворенно кивнул. – А теперь перейдем к рису.
– К рису? – Джоселин вспомнила, что невесту и жениха обсыпают рисом, и ее сердце екнуло.
– Да, к рису. К заключительной части нашего мероприятия. Мне нужно наложить на рану лед, подсунуть под ногу подушки и оставить ее в полном покое. – Он потянулся к аптечке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78