– Э-э… может быть, вы подождете с Молли здесь, пока я схожу за кофе? – Он передал поводок Джоселин. – Иначе я обязательно все расплескаю. Вы ведь не возражаете?
– Я… – Она не успела ответить, как поводок уже оказался в ее руке, а Такер, широко расставляя ноги, почти вприпрыжку направился к трейлеру.
Внезапно он остановился, снова повернулся к Джоселин и, щелкнув пальцами высоко в воздухе, спросил:
– Я забыл узнать, какой вы любите? Со сливками, с сахаром?
– Черный, без сахара.
По дорожке важно ходил голубь в поисках каких-нибудь съедобных крошек. Увидев его, Молли навострила уши, и Джоселин скрутила поводок покороче.
Такер сделал пальцами знак «отлично» и выкрикнул:
– Почему бы вам с Молли не прогуляться к мемориалу? Мы бы выпили кофе на ступеньках.
Джоселин кивнула, подтянула поводок и подозвала собаку к себе. Молли бросила на нее взгляд и засеменила к ней походкой щенка. Она была рада проявлению к ней внимания от кого угодно. Развеселившись, Джоселин потрепала собаку по иссиня-черной голове, которую та подставила ей под руку.
– Ты со всеми дружишь, Молли? – спросила Джоселин, при этом поглядывая на Такера.
Он стоял возле трейлера, роясь в своих карманах и находя в них все, что угодно, только не деньги. При этом локти Такера приподнимались при каждом его движении.
На мгновение он напомнил ей Линкольна. Что-то было в нем такое, помимо его роста и костлявости. Джоселин подумала, что, несмотря на неуклюжесть и скромность провинциального парня, он наделен отличным остроумием. Но лицом Такер не был похож на Линкольна. Ему была несвойственна мрачность и угловатость – черты, присущие Линкольну. Такер был спокойнее, искреннее, а его взгляд выражал добродушие, как у Джимми Стюарта.
Джимми Стюарт. Джоселин снова задумалась о старых кинозвездах. Это ее раздражало. И все из-за бабушки и этой ее глупости с Грегори Пэком.
– Пойдем, Молли! – Она укоротила поводок и стала переходить улицу. Молли радостно побежала рядом с ней.
ГЛАВА 6
Когда они достигли противоположной стороны улицы, Молли потянулась к голубю, расхаживающему по тротуару. Птица, испугавшись, взметнула вверх, уронив несколько перьев, которые Молли, не долго думая, попыталась схватить. Затем весело бросилась к Джоселин. Она напоминала ребенка, забавляющегося с новой игрушкой.
Джоселин остановилась у подножия мемориала и оглядела длинную лестницу, ведущую к массивной статуе мрачного Линкольна. Дорические колонны окружали белое мраморное изваяние. Джоселин вспомнила, что всего их тридцать семь – столько насчитывалось штатов во времена правления Линкольна.
Молли ринулась в сторону от Джоселин. Ее радостное «гав» перешло в счастливое приветственное завывание. Чувствуя, что пришел конец ее бездействию, Молли дернула поводок, вытянувшись вперед. Джоселин обернулась, думая, что это возвращается Такер с кофе.
Но вместо него Молли приветствовала низкорослого, довольно крепкого мужчину, одетого в темное пальто. Старомодная фетровая шляпа прикрывала его седую голову. В любом другом городе стиль его одежды показался бы странным, даже старомодным. Но только не в Вашингтоне. Здесь, где число иностранных посольств почти приравнивалось к числу федеральных зданий, многообразие стилей одежды было так же велико, как и многообразие культур. Джоселин к этому привыкла, поэтому мысли ее переключились на другую тему.
– А ты добрая девочка. – Нагнувшись, мужчина потрепал собаку за уши, в его голосе послышались смешливые нотки. Говорил он низким, насыщенным басом. Наконец мужчина выпрямился в полный рост и посмотрел на Джоселин, дотронувшись кончиками пальцев до своей шляпы: – Доброе утро. День сегодня замечательный, не так ли?
Какое-то мгновение Джоселин только внимательно смотрела на его лицо, в полной уверенности, что уже встречала этого человека раньше. Белизна его аккуратно подстриженной бороды резко контрастировала с шоколадной кожей. А глаза были черными и блестящими, как полированные угольки.
– Замечательный, – эхом отозвалась она, стараясь вспомнить, где и когда встречала этого пожилого темнокожего джентльмена.
Нахмурив брови, он подошел ближе. И вдруг лицо его озарила улыбка, а щеки стали похожими на два коричневых яблока – он явно узнал Джоселин. Мужчина поставил конец своей трости прямо перед собой, положил обе руки в перчатках на набалдашник и одобрительно кивнул:
– Очень эффектное преображение. Очень эффектное. Решили ускользнуть из дома, чтобы тайно осмотреть достопримечательности?
– Я… – Слова протеста застряли у нее в горле, так как она внезапно тоже вспомнила его.
Этот мужчина… был среди взрослых в той группе детей на экскурсии в Белом доме. Это он спрашивал ее о рождественской елке и новой теме, которую выбрали в этом году на Рождество. Мужчина улыбнулся:
– Вы здесь инкогнито, разумеется. Мне следовало догадаться. – Голос его звучал нежно и мелодично. Он наклонился к ней чуть ниже: – Не беспокойтесь! Я никому не скажу!
– Я… я не понимаю, о чем вы говорите. – Ее щеки пылали, и Джоселин была уверена, что это заметно, несмотря на макияж.
– Конечно, конечно, я все отлично понимаю, – участливо произнес мужчина и обратил внимание на монумент перед ними: – Это великая дань человеку таких скромных начинаний, вы согласны?
– Да. – У нее пересохло в горле, а сердце билось, как у испуганного кролика.
Ей хотелось убежать, но как она могла сделать это, когда у нее была собака Такера? Джоселин серьезно подумала о том, чтобы сунуть поводок в руки этого старика и пуститься наутек. Но здравый смысл подсказывал, что такое действие только увеличит нежелательные подозрения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78