Там стоял подготовленный к полету раунит. На борту его члены делегации в ожидании Камарели беседовали с Каро.
Камарели попрощался с Бакуром Шеварднадзе, передал ему «Геду» и прямо из кабины самолета перешел на борт раунита.
– Вы вернулись как раз вовремя, – радостно встретил его Каро.
– «Геда» мчалась быстрее ветра. Мне очень не хотелось вас задерживать, ответил Камарели, здороваясь с Каро и членами делегации.
– «Геда», конечно, лицом в грязь не ударит. А теперь пожалуйте в кабины, пригласил Каро, – они готовы для гостей.
Общий салон был залит дневным светом, но окон нигде не было видно. В кабину же, куда прошли члены делегации, свет проникал сквозь круглые, из сплошного стекла, окна. Стены были обиты светло-зеленым бархатом. Из мебели лишь самое необходимое: стол, легкий диван и кресла, причем ножки их привинчивались к полу. На высоте человеческого роста вдоль всей стены тянулись, словно бордюр, деревянные перила.
Но вот кабины осмотрены, и путешественники собрались в большом салоне на корме корабля. Овальная стена его, сделанная из какого-то прозрачного материала, открывала взору широкую перспективу. Делегаты с волнением смотрят на Землю, которую должны вот-вот покинуть. Кто знает, суждено ли им вернуться!
12 часов 30 минут. Раунит плавно поднялся в воздух – будто просто заскользил лифт. Земля качнулась. Еще минута, и она стала тонуть за бортом.
– С какой скоростью мы летим, не знаете? – спросил Макдональд Камарели.
– С ускорением в 10 метров в секунду, – ответил Камарели. – Каро говорит, что так медленно раунит летит впервые, по-видимому, из уважения к «непривычным путешественникам». Впрочем, и такая скорость достаточно велика – она равна скорости свободного падения тел на Землю.
– Позвольте, разве мы падаем на Землю, а не отдаляемся от нее? – удивился Макдональд.
– Мы отдаляемся от Земли с той же скоростью, с какой нам предстоит возвратиться обратно. Каждую секунду скорость наша возрастает на 10 метров.
– Подумаешь, каких-то 10 метров, – презрительно сжал губы Дингвей.
Камарели посмотрел на часы.
– Уже три минуты, как мы в полете. И если после первой минуты раунит мчался со скоростью 600 метров в секунду, то сейчас наша скорость равна уже 1800 метрам, то есть почти двум километрам в секунду. Через час мы достигнем скорости космических тел – 36 километров в секунду.
Дингвей побледнел. Дрожащей рукой он достал из верхнего кармана пиджака маленькую коробку, извлек из нее пилюлю и проглотил.
Раунит уже мчался в верхних слоях атмосферы. Северное полушарие Земли утопало в солнечных лучах. Вдали можно было разглядеть зыбкие контуры Черного и Каспийского морей, нитку гор Кавкасиони, рассветной полосой тянулось белое полотно Ледовитого океана, сверкали берегу, Голландии. Еще секунда, и раунит достиг полюса, где граница дня и ночи надвое делила Землю. Контуры Северной Америки и Тихого океана сливались в ночной тьме. А к западу от Атлантического океана виднелась в небе Луна. Не и она постепенно все дальше удалялась от Земли.
Раунит набирал скорость. Отяжелевшие, словно налитые свинцом, тела путешественников с необычайной силой придавило к полу.
Камарели прислонился к прозрачной стене и с невольной грустью наблюдал за исчезающей в пространстве Землей.
Вот и долгожданная минута межпланетного полета! Еще в юные годы он упивался чтением фантастических романов, в которых описывалось множество вариантов покорения небесной пустыни! Сколько раз с волнением следил он за осуществлением смелых планов межпланетных полетов героями романов Жюля Верна и Герберта Уэллса. И вот сегодня он сам летит я сказочный звездный мир, не во сне, не в мечтах, не с книгой в руках, а наяву, прикосновением собственных пальцев чувствуя реальность раунита.
Камарели отдался воспоминаниям. Ему никто не мешал.
Его спутники чувствовали себя во владениях Земли лишь до тех пор, пока раунит не достиг полюса. Однако стоило небесному кораблю взмыть вверх и резко, словно камень, сорвавшийся с отвесной горы, оттолкнуться от земного шара, как непреодолимый страх сковал сердца путешественников. Они предпочли не смотреть на это необычное зрелище и разошлись по своим кабинам.
Дингвея била мелкая дрожь. Он прилег на диван, укрылся пальто и зажмурил глаза.
Бриана же тяготило одиночество, и он решил навестить Макдональда.
– Что-то мне не по себе, – обратился он к Макдональду, – очень тоскливо.
– Отдохните здесь, – любезно предложил хозяин.
Бриан расположился на диване. Вынув из кармана пенсне и водрузив его на переносицу, он углубился в изучение какой-то газеты…
И лишь Камарели по-прежнему стоял как зачарованный перед прозрачной стеной и не отрывал глаз от падающей в бездну Земли.
Свет постепенно убывал. Хотя солнце и сияло в безоблачном пространстве, однако в тени космической ночи все четче проступали звезды. Нос раунита врезался в черное покрывало мглы. Корма же корабля была резко освещена отраженным Землей светом, так что корпус раунита казался поделенным на две половины – светлую и темную.
Камарели сел. Охватив рукой подлокотник кресла, он уронил на грудь голову.
Неожиданно черная тень как бы накрыла всю кабину, и раунит, вздрогнув, застыл без движения, словно повис в пространстве.
Надвинулась абсолютная тишина. В ушах у Камарели зашумело. Тело стало воздушно легким. И вдруг странный вопль кинжалом рассек безмолвие.
Камарели сразу сообразил, что произошло, и быстро ухватился за тянувшиеся по стене поручни из красного дерева. Словно делающий первый шаг ребенок, Камарели, нащупывая дорогу, робко пошел к выходу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44