Она немного успокоилась, только когда бросила чемодан в багажник и села за руль. По дороге в Гринсливз Лесли старалась думать лишь о том, как хорошо иметь форсированный движок, как быстро осень меняет пейзаж и какие ковры она закажет для гостиной.Невил когда-то сравнил ее с монашкой. Что ж! Монастырь не самое худшее место на земле. Кстати, его можно выстроить и в миру, было бы желание. Ее монастырем станет Гринсливз. Она спрячется за толстыми стенами викторианского дома и заживет согласно эпохе, которой он принадлежит.Приехав в Гринсливз, Лесли мягко, но твердо отказалась от гостеприимства Кристины и полностью посвятила себя обустройству дома и усадьбы. Она трудилась как пчелка, даже не замечая, что взвалила на себя ношу, слишком тяжелую для одного человека. Лесли почти не спала, очень мало ела. Когда после трехдневного перерыва она появилась в доме Кристины, та, не удержавшись, выговорила ей:— Лесли, ты слишком много работаешь. Так нельзя. Невил отчитал меня по телефону и велел хоть силой вырвать тебя из старой усадьбы. Как ты можешь спать в доме, в котором даже привидения боятся друг друга?— Ничего, Кристина, я почти не сплю.— Оно и видно. Наверное, едят за тебя тоже призраки?Лесли промолчала, постеснявшись сказать, что не может ни толком поспать, ни нормально поесть без Невила, но сама мысль вернуться к нему вызывает у нее отвращение и к еде, и ко сну, и к жизни.— Жаль, что призраки не могут договариваться со строителями и поставщиками…— Действительно жаль, Лесли. Невилу ты сейчас была бы нужнее в Лондоне. У него невыносимо много работы. Правда, у него ее столько последние два года…— Много ли работы у фотографа?— А ты разве не знала, что Невил не первый год по сути глава фирмы. Дядя только номинально возглавлял семейный бизнес, все делал Невил. Он и в наследство вступил, уже два года официально управляя делами. Это на дядины деньги основана телекомпания. Так что вся аппаратура Невила бесполезно занимает место у меня дома. И его архив тоже. Правда, за одним исключением. Пачка твоих фотографий. Как напечатал их, так и таскает с собой. Кстати, уникальный случай, он никогда не оставлял себе оттисков, только негативы. Крепко он тогда в тебя влюбился.Остановить поток слов было почти невозможно, но Лесли попыталась:— Подожди, Кристина, получается, что Невил уже два года владеет всем?— А я тебе о чем говорю?Что же это за шантаж, если Невил богат как Крёз? Но тогда, зачем она ему? У него же есть Клер Уилсон? Мысли Лесли метались и путались, она ничего не понимала.Лесли не могла освободиться от сомнений и подозрений еще пару дней. Она так и не уехала в Лондон, хотя давно минули все обговоренные с Невилом сроки ее возвращения. Лесли по-прежнему одиноко хозяйничала в огромном доме, лишь постепенно приобретавшего очертания человеческого жилища, а не заброшенного склепа. Пока же его переполняли странные звуки, которые отнюдь не сразу уходят из старых домов, долго простоявших без обитателей. По многочисленным комнатам и переходам гуляли сквозняки, под полом еще не все крысиные гнезда были уничтожены, до чердака Лесли так и не дошла ни разу, а уж в том, что где-то в старинных шкафах притаилась парочка скелетов, она была просто уверена.День ее был занят до последней минутки, при солнечном свете все в доме кипело от деятельности, которой Лесли не без удовольствия руководила. Но осень брала свое, и ночи стали наступать быстрее, и были они темнее и глуше. Лесли подолгу ворочалась без сна. Громаду дома она ощущала физически. Тонкий слух выхватывал скрипы половиц, дребезжание стекол. Иногда звук ветра и даже шум собственной крови, отчетливо слышимый ею в тишине, воображение приписывало какому-нибудь затаенному движению за три комнаты от той, в которой стояла одинокая узкая кровать Лесли.Первую ночь она еще попыталась спать в одной из хозяйских спален, на «королевском» ложе. Но гигантская комната пахла сыростью, протопить ее было невозможно, так как еще лет двадцать назад кто-то завалил камин строительным мусором; кровать рассохлась от времени, спать на ней было все равно что ночевать в органе: старое дерево сипело, посвистывало, постанывало и ухало от каждого движения Лесли, заставляя ее испуганно вскакивать, а покрывало источало едва заметный запах тления, по ночам усиливающийся и навевающий сны о пышных погребениях, почему-то заживо.Промучившись три ночи, Лесли нашла самую маленькую комнату, велела поставить в нее электрокамин, повесила плотные шторы нежно-розового цвета, а напротив узкой походной кровати водрузила маленький телевизор, который — и она сама это понимала — выглядел здесь несколько нелепо и в общем-то не спасал от ночных страхов.Посмотрев одиннадцатичасовой выпуск новостей, Лесли свернулась калачиком под толстым одеялом. Она знала, что впереди ее ждет ночь почти без сна, когда дремота перетекает в невеселые мысли, а мысли снятся, прерываясь кошмарами. Лишь теленовости немного успокаивали, в Аджмане воцарилась затишье, а отец по-прежнему жил в Саудовской Аравии у друзей.Лесли прислушалась. Ей показалось, что кто-то прошел совсем рядом с ее окном, шурша гравием. Она сделала звук телевизора немного потише. Нет, показалось. Лесли переключила телевизор на другой канал. Первые же кадры фильма показались ей знакомыми. Она вспомнила, что это нудный старый фильм, в котором героиню бросает герой, но через много лет он к ней возвращается и признает своих близнецов. Лесли расслабленно следила за сюжетом, и фильм постепенно перешел в ее сон, в какой точно момент она не знала. Да и кто когда может поймать этот момент?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43