— Все в порядке. Не спеши!
Мужчина, лежащий рядом с ней, не имел, казалось, ничего общего с тем Гордоном, которого Агнес знала раньше, — жестким, холодным, бесчувственным дельцом, не способным ни к жалости, ни тем более к нежности и ласке.
— Ничего не бойся, — пробормотал он. — Я просто хочу увидеть тебя такой, какая ты есть!
Он осторожно отодвинул одеяло, и слабый молодой месяц, пробившись сквозь темноту, озарил хрупкое тело девушки загадочным серебристым светом. Агнес не узнавала себя: она с удивлением открыла, что у нее удивительно тонкая и изящная талия, крутые бедра, полные и соблазнительные груди…
А рядом смугло переливалось бронзой мужественное, сильное тело Гордона. Агнес, не отрываясь, смотрела на него, любуясь могучим разворотом плеч, гладкой твердостью ягодиц, силой и мощью бедер.
Губы Гордона медленно опустились к розовому соску, венчавшему ее грудь.
— Боже, Агнес! — пробормотал он, и она, должно быть, вскрикнула от острого наслаждения, потому что Гордон напрягся и накрыл грудь рукой, словно сдерживая себя.
Лоб Агнес покрылся бисерными капельками пота, глаза ошеломленно округлились.
— Я никогда не чувствовала ничего подобного, — хрипло призналась она, дрожа всем телом и больше всего боясь, что Гордон остановится, пощадит ее в тот момент, когда она меньше всего этого желала.
И, словно читая ее мысли, он порывисто прижал ее к себе, так что девушка невольно вскрикнула от боли.
— Не бойся, Агнес, ничего не бойся! — прошептал он, медленно отпустил ее и чуть отодвинулся в сторону.
Она чуть не вскрикнула от острого разочарования и протеста. Он не желает ее! Он больше не хочет заниматься с ней любовью!
И почти тут же Гордон поймал ее груди и принялся ласкать их губами, сначала нежно, потом все более и более жадно. Агнес выгнулась, по кошачьи впилась ногтями в его плечи, царапая их и постанывая от наслаждения. Она ничего не видела и не слышала, чувствуя только, как губы Гордона мучают соски ее грудей, а пальцы лихорадочно ласкают самые сокровенные уголки ее тела.
И лишь когда он, перекатившись, оказался под ней и, чуть приподняв ее за талию, начал медленно опускать вниз, навстречу своей восставшей плоти, она краем сознания вернулась в реальность и невольно напряглась.
— Не бойся, Агнес, — хрипло сказал он. — Просто так ты сможешь чувствовать, видеть и контролировать все, что происходит между нами.
В самых необузданных мечтах Агнес не могла вообразить, что ее расставание с девственностью будет происходить именно так, что она вознесется над ним, глядя в его лицо и ощущая, как плоть его медленно проникает в нее.
И вдруг она закричала от острой боли, но звук этот был заглушён губами Гордона. Он целовал и ласкал ее так, словно знал, когда боль исчезнет. Рукой придерживая ее бедра, он помогал ей приноровиться к ритму собственного тела.
Внутри ее вспыхнула неизведанная острая страсть, неодолимое стремление к неведомой цели, и все ее тело задрожало от неистового желания достигнуть вершины наслаждения.
— Чуть помедленнее, Агнес, чуть помедленнее! — хрипло выкрикнул Гордон.
Удивительно, но он был прав. Когда она позволила своему телу следовать ритму, заданному Гордоном, то ощутила, как волнами набегает на нее наслаждение, как оно нарастает, погружая ее в безумный водоворот…
Агнес оторвалась от Гордона, тяжело дыша и ощущая, как стихает внутри нее пульсация плоти Гордона. «А что, если я уже забеременела?» — промелькнуло у нее в голове, но мысль эта показалась ей несущественной в сравнении с тем блаженством, которое она только что открыла для себя.
Испытала бы она что-либо подобное, если бы не любила Гордона? Вряд ли!
От этой мысли Агнес мгновенно пришла в себя. Она почувствовала, как Гордон шевельнулся и, повернувшись, увидела, что он одевается.
Ну, конечно! Теперь, когда он добился своего, нет смысла оставаться с ней, обиженно подумала она. Он привык к другим женщинам, страстным и искушенным. Агнес не раз слышала, что опытные мужчины не очень-то охотно занимаются любовью с девственницами.
Гордон уже наполовину оделся. Что ж, у нее есть своя гордость!.. Но едва Агнес шевельнулась, как он, быстро накинув на себя рубашку, закутал ее в одеяло и подхватил на руки.
— Гордон, что ты делаешь? — пролепетала она.
— Собираюсь отнести тебя в твою спальню, — сообщил он. — Утром миссис Хокс придет будить тебя, так пусть она обнаружит свою хозяйку на привычном месте.
— Но я и сама могла бы дойти, — резонно возразила Агнес.
— Верно, — улыбнулся Гордон, и она с трудом удержалась от того, чтобы не коснуться рукой его губ. — Но поскольку жить с тобой до свадьбы не позволяют обычаи, позволь мне хотя бы такую вольность.
Агнес невольно оглянулась на кровать, и он успокоил ее:
— Не волнуйся. Я обо всем позабочусь перед тем, как уйти.
Легко, словно перышко, Гордон поднял ее на второй этаж, но, войдя в спальню, нахмурился.
— Здесь сыро, как в погребе! — заметил он резко.
— Тетушка Джулия считала, что в спальнях отопление ни к чему, — вздохнула Агнес. Она ожидала прощального поцелуя, но Гордон разочаровал ее. Быстро выпрямившись, он сказал:
— Теперь уж ты от меня не уйдешь! Считай, что сегодня мы подписали брачный контракт.
И, мягко прикоснувшись губами к ее животу, он вышел из комнаты.
Агнес так и заснула, закутанная в одеяло. Разбудил ее яркий солнечный свет, и, взглянув на часы, она поняла, что миссис Хокс снова не разбудила ее.
Вообще-то, Агнес должна была рассердиться, но ее занимали совершенно другие мысли и ощущения.
Никогда прежде она не спала в кровати нагишом, никогда прежде поутру не обнаруживала на теле следов бурной ночи, никогда не испытывала такой блаженной усталости и насыщения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47