И еще мне помогало то, что я ясно чувствовал в своем сердце: нечто неоформленное, но бесконечно мне дорогое, нечто, что я ощущал как постоянное близкое присутствие, хочет воспрянуть во мне, проявиться вовне и обрести форму, чтобы защитить меня, встав передо мной с широко распростертыми руками. Вокруг меня возникает магнетический вихрь, более могущественный, чем моя воля. Все, что осталось во мне от религиозности, и благочестия со времен моего детства, что я унаследовал в своей крови, и что до этого момента безжизненно покоилось во мне, прорвалось, проникая из клетки в клетку моего тела. Душевный ток в моем теле заставлял мои колени подкашиваться, как бы говоря: «Я хочу, чтобы ты пал на колени и поклонился мне. „ „Это — голова Медузы“, — говорю я себе, но при этом чувствую, что мой разум отказывается мне повиноваться. И тогда я прибегаю к последнему средству, которое гласит: «Не противься злу!“ И я больше не оказываю сопротивления, и погружаюсь в бездну полного паралича воли. В это мгновение я так ослабеваю, что не могу больше управлять своим телом; мои руки сры— ваются с карниза, и я падаю на головы и плечи толпы.«Это голова Медузы», говорю я себе, но при этом чувствую, что мой разум отказывается служить мне. И тогда я прибегаю к пос— леднему средству, которое гласит: «Не противься злу! « Я больше не оказываю сопротивления и погружаюсь в беэдну полного паралича воли. В это мгновение я так ослабеваю, что не могу более управлять своим телом; мои руки срываются с карниза, я падаю на головы и плечи толпы.Как я вернулся к воротам моего дома, я не знаю. Детали подобных странных проишествий часто ускользают от нашего восприятия, или навсегда исчезают из памяти, не оставляя следов.Я, должно быть, как гусеница проскользил по головам сомкнувшихся паломников! Я знаю только, что в конце концов я оказался в нише ворот, не в состоянии двигаться назад или вперед, но статуя пропала у меня из виду, и поэтому я не испытывал больше на себе ее колдовского влияния. Магический заряд толпы проходил мимо меня.«В церковь!» раздался призыв из сада, и мне показалось, что это был голос старика: «В церковь!» «В церковь! В церковь!» переходило из уст в уста. «В церковь! Дева Мария повелела „Это голова Медузы“, говорю я себе, но при этом чувствую, что мой разум отказывается служить мне. И тогда я прибегаю к последнему средству, которое гласит: „Не противься злу!“ Я больше не оказываю сопротивления и погружаюсь в беэдну полного паралича воли. В это мгновение я так ослабеваю, что не могу более управлять своим телом; мои руки срываются с карниза, я падаю на головы и плечи толпы. Как я вернулся к воротам моего дома, я не знаю. Детали подобных странных проишествий часто ускользают от нашего восприятия, или навсегда исчезают из памяти, не оставляя следов.Я, должно быть, как гусеница проскользил по головам сомкнувшихся паломников! Я знаю только, что в конце концов я оказался в нише ворот, не в состоянии двигаться назад или вперед, но статуя пропала у меня из виду, и поэтому я не испытывал больше на себе ее колдовского влияния. Магический заряд толпы проходил мимо меня. «В церковь!» раздался призыв из сада, и мне показалось, что это был голос старика: «В церковь! „. „В церковь! В церковь!“ переходило из уст в уста. «В церковь! Дева Мария повелела так!“ и вскоре все слилось в один многоголосый спасительный вопль, который разрядил напряжение.Чары развеялись. Шаг за шагом, медленно, как гигантское стоногое мифическое чудовище, высвободившее голову из петли, толпа двинулась назад из прохода.Последние в толпе окружили старика, протиснувшись мимо меня, и стали отры вать лоскуты от его одежды, пока он не ос— тался почти голым. Они целовали их и прятали как реликвию.Когда улочка обезлюдела, я направился к акации, утопая в разбросанных повсюду цветах.Я еще раз хотел прикоснуться к месту, где покоился прах моей возлюблен ной. Я ясно чувствовал: это в последний раз.«Неужели я тебя снова не увижу, Офелия?! Ни разу больше! „ спрашивал я в своем сердце. «Один единственный раз я хотел бы увидеть твое лицо! « Порыв ветра доносил из города: « Будь благословенна, царица милосердия! “ Невольно я поднял голову.Луч несказанного света осветил статую.На крошечное мгновение, такое короткое, что удар сердца по сравнению с ним показался мне человеческой жизнью, статуя превратилась в Офелию и улыбнулась мне. Затем снова засиял на солнце каменно и неподвижно золотой лик статуи богородицы.Я заглянул в вечное настоящее, которое для обычных смерт— ных является лишь пустым и непонятным словом. XIV. ВОСКРЕСЕНИЕ МЕЧА Незабываемое чувство охватило меня, когда я однажды решил взглянуть на наследство моего отца и наших предков. Я обследовал этаж за этажом, и мне казалось, что я спускаюсь от столетия к столетию в средние века.Искуссно расставленная мебель, выдвижные ящики, полные кружевных платков; темное зеркало в сияющей золотой раме, в котором я увидел себя, молочнозеленого, как призрак; потемневшие портреты мужчин и женщин в старинных убранствах, чей внешний вид менялся в зависимости от эпохи, — во всех лицах было явное семейное сходство, которое иногда, казалось, ус— кользало, когда блондины становились брюнетами, чтобы затем опять снова прорваться к совершенству изначального образца, как-будто сам род вспоминал о своем истоке.Золотые, украшенные драгоценностями коробочки, некоторые из которых сохраняли остатки нюхательного табака. Казалось еще вчера ими пользовались.Перламутровые шелковые стоптанные дамские туфельки на высоком каблуке странной формы, которые, когда я их поставил вместе, вызвали в моем воображении юные женские образы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49