ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Сыпь, патриарше, сыпь! Подкупай меня сокровищами Альбиона! Are you English? Вы англичанин? (англ.)
Я не отвергаю даров Артаксеркса! Однако потолкуем о таможенном союзе.
Фредерик почувствовал, как кто-то тронул его за плечо; он обернулся. Это был Мартинон, страшно бледный.
– Ну вот, – сказал он, глубоко вздохнув, – опять бунт!
Он боялся навлечь на себя подозрения и очень сокрушался. Особенно тревожили его люди в блузах, будто бы принадлежавшие к тайным обществам. Тайные общества . – В годы царствования Луи-Филиппа существовало множество республиканских тайных обществ: «Общество друзей народа» (основано в сентябре 1830 г.), «Общество прав человека» (основано в конце 1832 г.) и др.
– Да разве существуют тайные общества? – сказал молодой человек с усами. – Это все старые сказки, которыми правительство запугивает буржуа!
Мартинон попросил его говорить потише, опасаясь полиции.
– Так вы еще верите в полицию? А в сущности, почем знать, сударь, может быть я и сам сыщик?
И он с таким видом посмотрел на Мартинона, что тот сперва не понял шутки. Толпа оттеснила их, и всем троим пришлось стать на лесенке, ведущей к коридору, за которым находилась новая аудитория.
Вскоре толпа раздалась сама собой; некоторые сняли шляпы; они приветствовали знаменитого профессора Самюэля Рондело, который в широком своем сюртуке, с очками в серебряной оправе, сдвинутыми на лоб, страдая от одышки, медленно шел читать лекцию. Он был один из тех, кто в области права составлял гордость XIX века, соперник Цахариев и Рудорфов. …Цахариев и Рудорфов . – Цахарие Генрих (1806–1875) – немецкий ученый, юрист, автор ряда научных трудов. Рудорф Адольф (1803–1873) – немецкий юрист, профессор права в Берлине.
Удостоившись недавно звания пэра Франции, он ни в чем не изменил своих привычек. Было известно, что он беден, и все относились к нему с большим уважением.
Между тем в конце площади раздались голоса:
– Долой Гизо!
– Долой Притчарда! Долой Притчарда! – У Флобера ошибка памяти. Дело Притчарда относится к 1844 г. Английский консул на о. Таити Притчард спровоцировал восстание местного населения против французских властей; было перебито много французских матросов. Тогда адмирал Дюпети арестовал Притчарда, что привело к обострению отношений между Францией и Англией. Желая замять конфликт, правительство Июльской монархии возместило убытки Притчарду. Это очень повредило авторитету Луи-Филиппа и Гизо.
– Долой предателей!
– Долой Луи-Филиппа!
Толпа пришла в движение и, стеснившись у закрытых ворот во двор, не давала профессору пройти. Он остановился у лестницы. Вскоре он показался на третьей, верхней ступени. Он начал говорить; толпа загудела, заглушая его слова. Только что он был любим, а теперь его уже ненавидели, ибо он представлял собою Власть. Всякий раз, как он пытался заговорить громче, крики начинались опять. Он сделал широкий жест, предлагая студентам следовать за ним. Общий рев был ответом. Профессор презрительно пожал плечами и исчез в коридоре. Мартинон воспользовался местом, где он стоял, и скрылся в одно время с ним.
– Какой трус! – сказал Фредерик.
– Он осторожен! – ответил молодой человек.
Толпа разразилась аплодисментами. Отступление профессора было ее победой. Из всех окон выглядывали любопытные. Некоторые запевали «Марсельезу», другие предлагали идти к Беранже. …предлагали идти к Беранже . – Поэт Пьер-Жан Беранже (1780–1857) смотрел на Июльскую монархию как на переходную ступень к республике и держался в стороне от официальных лиц.
– К Лаффиту!
– К Шатобриану! «К Лаффиту!»-«К Шатобриану!» – Лаффит Жак (1767–1844) – крупный банкир, управлял Французским банком при Империи и Реставрации; участник Июльской революции 1830 г., покинул министерство 13 мая 1831 г. я после этого стал в оппозицию к монархии Луи-Филиппа. Писатель виконт Реве де Шатобриан, убежденный легитимист, в годы Июльской монархии из тактических соображений заигрывал с республиканской партией. Со времени сентябрьских волнений… – Речь идет о волнениях, вызванных переписью Юмана (сентябрь 1841 г.).
– К Вольтеру! – заорал белокурый молодой человек с усами.
Полицейские старались проложить себе дорогу и говорили как можно мягче:
– Расходитесь, господа; расходитесь по домам!
Кто-то крикнул:
– Долой убийц!
Со времени сентябрьских волнений Со времени сентябрьских волнений… – Речь идет о волнениях, вызванных переписью Юмана (сентябрь 1841 г.).
это стало обычным бранным словом. Все подхватили его. Блюстителям общественного порядка гикали, свистали; они побледнели; один из них не выдержал и, увидев низенького подростка, подошедшего слишком близко и смеявшегося ему прямо в лицо, оттолкнул его с такой силой, что тот, отлетев шагов на пять, упал навзничь у лавки виноторговца. Все расступились; но почти тотчас же покатился и он сам, сбитый с ног каким-то геркулесом, волосы которого торчали из-под клеенчатой фуражки, точно свалявшаяся пакля.
Он уже несколько минут стоял на углу улицы Сен-Жак; быстро освободившись от широкой картонки, которую нес, он бросился на полицейского и, подмяв его под себя, изо всей силы принялся барабанить кулаками по его физиономии. Подбежали другие полицейские. Страшный детина был так силен, что для его укрощения потребовалось не менее четырех человек. Двое трясли его за шиворот, двое тащили за руки, пятый коленкой пинал его в зад, и все они ругали его разбойником, убийцей, бунтовщиком, и, растерзанный, с обнаженной грудью, в одежде, от которой висели клочья, он уверял, что не виноват;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Я не отвергаю даров Артаксеркса! Однако потолкуем о таможенном союзе.
Фредерик почувствовал, как кто-то тронул его за плечо; он обернулся. Это был Мартинон, страшно бледный.
– Ну вот, – сказал он, глубоко вздохнув, – опять бунт!
Он боялся навлечь на себя подозрения и очень сокрушался. Особенно тревожили его люди в блузах, будто бы принадлежавшие к тайным обществам. Тайные общества . – В годы царствования Луи-Филиппа существовало множество республиканских тайных обществ: «Общество друзей народа» (основано в сентябре 1830 г.), «Общество прав человека» (основано в конце 1832 г.) и др.
– Да разве существуют тайные общества? – сказал молодой человек с усами. – Это все старые сказки, которыми правительство запугивает буржуа!
Мартинон попросил его говорить потише, опасаясь полиции.
– Так вы еще верите в полицию? А в сущности, почем знать, сударь, может быть я и сам сыщик?
И он с таким видом посмотрел на Мартинона, что тот сперва не понял шутки. Толпа оттеснила их, и всем троим пришлось стать на лесенке, ведущей к коридору, за которым находилась новая аудитория.
Вскоре толпа раздалась сама собой; некоторые сняли шляпы; они приветствовали знаменитого профессора Самюэля Рондело, который в широком своем сюртуке, с очками в серебряной оправе, сдвинутыми на лоб, страдая от одышки, медленно шел читать лекцию. Он был один из тех, кто в области права составлял гордость XIX века, соперник Цахариев и Рудорфов. …Цахариев и Рудорфов . – Цахарие Генрих (1806–1875) – немецкий ученый, юрист, автор ряда научных трудов. Рудорф Адольф (1803–1873) – немецкий юрист, профессор права в Берлине.
Удостоившись недавно звания пэра Франции, он ни в чем не изменил своих привычек. Было известно, что он беден, и все относились к нему с большим уважением.
Между тем в конце площади раздались голоса:
– Долой Гизо!
– Долой Притчарда! Долой Притчарда! – У Флобера ошибка памяти. Дело Притчарда относится к 1844 г. Английский консул на о. Таити Притчард спровоцировал восстание местного населения против французских властей; было перебито много французских матросов. Тогда адмирал Дюпети арестовал Притчарда, что привело к обострению отношений между Францией и Англией. Желая замять конфликт, правительство Июльской монархии возместило убытки Притчарду. Это очень повредило авторитету Луи-Филиппа и Гизо.
– Долой предателей!
– Долой Луи-Филиппа!
Толпа пришла в движение и, стеснившись у закрытых ворот во двор, не давала профессору пройти. Он остановился у лестницы. Вскоре он показался на третьей, верхней ступени. Он начал говорить; толпа загудела, заглушая его слова. Только что он был любим, а теперь его уже ненавидели, ибо он представлял собою Власть. Всякий раз, как он пытался заговорить громче, крики начинались опять. Он сделал широкий жест, предлагая студентам следовать за ним. Общий рев был ответом. Профессор презрительно пожал плечами и исчез в коридоре. Мартинон воспользовался местом, где он стоял, и скрылся в одно время с ним.
– Какой трус! – сказал Фредерик.
– Он осторожен! – ответил молодой человек.
Толпа разразилась аплодисментами. Отступление профессора было ее победой. Из всех окон выглядывали любопытные. Некоторые запевали «Марсельезу», другие предлагали идти к Беранже. …предлагали идти к Беранже . – Поэт Пьер-Жан Беранже (1780–1857) смотрел на Июльскую монархию как на переходную ступень к республике и держался в стороне от официальных лиц.
– К Лаффиту!
– К Шатобриану! «К Лаффиту!»-«К Шатобриану!» – Лаффит Жак (1767–1844) – крупный банкир, управлял Французским банком при Империи и Реставрации; участник Июльской революции 1830 г., покинул министерство 13 мая 1831 г. я после этого стал в оппозицию к монархии Луи-Филиппа. Писатель виконт Реве де Шатобриан, убежденный легитимист, в годы Июльской монархии из тактических соображений заигрывал с республиканской партией. Со времени сентябрьских волнений… – Речь идет о волнениях, вызванных переписью Юмана (сентябрь 1841 г.).
– К Вольтеру! – заорал белокурый молодой человек с усами.
Полицейские старались проложить себе дорогу и говорили как можно мягче:
– Расходитесь, господа; расходитесь по домам!
Кто-то крикнул:
– Долой убийц!
Со времени сентябрьских волнений Со времени сентябрьских волнений… – Речь идет о волнениях, вызванных переписью Юмана (сентябрь 1841 г.).
это стало обычным бранным словом. Все подхватили его. Блюстителям общественного порядка гикали, свистали; они побледнели; один из них не выдержал и, увидев низенького подростка, подошедшего слишком близко и смеявшегося ему прямо в лицо, оттолкнул его с такой силой, что тот, отлетев шагов на пять, упал навзничь у лавки виноторговца. Все расступились; но почти тотчас же покатился и он сам, сбитый с ног каким-то геркулесом, волосы которого торчали из-под клеенчатой фуражки, точно свалявшаяся пакля.
Он уже несколько минут стоял на углу улицы Сен-Жак; быстро освободившись от широкой картонки, которую нес, он бросился на полицейского и, подмяв его под себя, изо всей силы принялся барабанить кулаками по его физиономии. Подбежали другие полицейские. Страшный детина был так силен, что для его укрощения потребовалось не менее четырех человек. Двое трясли его за шиворот, двое тащили за руки, пятый коленкой пинал его в зад, и все они ругали его разбойником, убийцей, бунтовщиком, и, растерзанный, с обнаженной грудью, в одежде, от которой висели клочья, он уверял, что не виноват;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24