Но при этом можно умереть как трус, а можно – как герой. Когда он выбрал смерть героя, жена вынесла ему и себе по мечу, и вместе они явились в чайный домик и порубили оскорбителей.
Из поучительных историй господина Касиги Ябу

Еще издалека Ал заметил деревянный настил, приготовленный для переговоров. Около помоста стояли и сидели на земле люди. Ал спешился, идущие за его конем и все время чесавшие языки самураи сделали серьезные лица и прошествовали за своим господином.
Ал предъявил письменное приглашение Киямы и пропуск, подписанный Токугавой, страже. Со стороны ближайшей деревни показалась торжественная процессия с красным паланкином во главе.
Ал оправил кимоно и пояс, потрогал мечи, последнее время у него, как и у многих самураев, завелась привычка держать руку на рукояти меча. Не то чтобы он имел обыкновение вытаскивать меч по любому поводу и без оного, просто так было удобно.
Кияма оказался невысоким, узкоглазым стариком с седеющими волосами и черной, точно смола, аккуратной бородкой.
Этот контраст говорил о двойственности натуры даймё. Кияма был одет в оранжевые и красные тона, на шее у него красовался круглый амулет с изображением змеи, кусающей свой хвост.
Ал и Кияма сели на предназначенные для них подушки. За спиной даймё встал пожилой жилистый самурай с длинными, как у запорожца, усищами и умным, внимательным взглядом.
За спиной Ала невозмутимо, словно его тень, стоял безоружный священник.
После того как Ал и Кияма откланялись друг другу, как предписывал им ритуал, отец Алвито тепло поздоровался с даймё, чьим духовный отцом он являлся.
– Спросите господина Кияму, не возражает ли он против того, чтобы вы тоже сели? – обратился Ал к священнику. Вид стоящего за спиной человека настораживал его, лишая покоя.
Отец Алвито с готовностью передал вопрос Ала, даймё не возражал. Самурай за спиной Киямы остался стоять точно вкопанный.
Ал постарался абстрагироваться от словно нависающего над помостом образины с оружием, внушая себе, что это камень или дерево, до которого Алу нет и не должно быть никакого дела.
Какое-то время даймё и Ал разглядывали друг друга. На всякий случай Ал старался держать себя понаглее.
– Спросите, пожалуйста, для чего он просил Токугаву устроить эту встречу? – попытался Ал разорвать неловкую паузу.
Священник перевел его вопрос.
– Конец игры оттого и конец игры, что тайное вдруг становится явным, и герои встречаются без масок. – Вдруг, четко по-русски, произнес даймё.
– Как? – У Ала перехватило дыхание, от неожиданности он чуть не вскочил на ноги, после чего охранник Киямы, без сомнения, зарубил бы его на месте.
– Я не знаю этого языка? – забеспокоился Алвито, переводя беспомощный взгляд с Ала на Кияму, и с Киямы на Ала.
– Он не может, но ты-то, Александр, поди, еще не забыл? – улыбнулся Кияма, показывая священнику жестом, что тот может отдыхать.
– Кто вы? – С непривычки слова давались с каким-то скрипом, Ал поймал себя на том, что думает по-японски и затем уже переводит на русский.
– Ты забыл меня, ну что ж, немудрено, сколько лет-то прошло. А вот ты остался прежним. Как поживает Аленка? Маразмус? Мальчишки?
– Кто ты? – Ал всматривался в черты лица Киямы, которые теперь казались ему смутно знакомыми.
– Я тот, кому ты постоянно стремился перейти дорогу, – миролюбиво продолжал Кияма, поглаживая бородку. – До сих пор не понимаю, отчего организаторы игры по роману о рыцарях круглого стола отдали роль короля Артура тебе? Неужели светлые длинные патлы и голубые глаза ценятся дороже, нежели владение мечом?
– Король Англии не мог быть с корейским лицом. – Ал смотрел на постаревшего Кима, чувствуя, что еще немного, и сойдет с ума.
– Я ничего не понимаю, Андзин-сан? Господин Глюк? Я не понимаю ни единого слова? Что это за язык? Вы понимаете друг друга? На каком языке вы говорите? – шептал Алвито, но на него никто не собирался обращать внимания.
– Ты узнал меня. Я рад. – Ким улыбнулся, на вид ему было около шестидесяти.
– Но ты же был лет на десять моложе меня. Я не понимаю. Как ты вообще оказался здесь? Почему?
– Это почему ты – с европейским лицом посчитал возможным лезть в Японию? Что – втемяшилось побывать в шкуре Блэкторна? Я сразу понял, что ты захочешь сыграть в это. Поэтому и подстегивал твое воображение, предлагая сделать игру по «Сегуну», а затем – учил тебя владению самурайским мечом. Я думал, что когда Маразмус даст тебе эликсир, ты явишься сюда и будешь тут же уничтожен первым попавшимся самураем.
Но теперь я уже не хочу этого. Я научился преклоняться перед мужеством и героизмом. Ты выиграл эту битву, и я не собираюсь вредить тебе. Кстати, когда ты собираешься домой?
– Домой… в каком смысле? – попытался уточнить Ал.
– Ну, Маразмус же дал тебе эликсир. Ты должен был выпить половину порции, и половина должна была остаться. Половина – билет сюда, вторая – обратная дорога.
– Маразмус не говорил делить порцию на две части. Я выпил все. – признался Ал.
– Забавно. Впрочем, вы оба никогда не виделись мне особенно нормальными. Что ж, тогда я отдам тебе свою половинку эликсира. – С этими словами Кияма снял с шеи медальон со змеей, кусающей свой хвост, и с поклоном передал его Алу. – Когда захочешь вернуться, надавишь на глаза змеи, а дальше сам разберешься, что делать. Долгие годы я не расставался с эликсиром, надеясь когда-нибудь вернуться в Питер.
– А как же ты? – Ал принял медальон, низко склонившись перед Киямой. Надо же до чего сильны новые привычки.
– Думаешь, я смогу после стольких лет, проведенных здесь, вновь научиться жить там? В мире, где люди не носят оружия?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107