В декабре ей исполнится пятнадцать. Вполне подходящий возраст для родов. Сейчас, моя госпожа, недостатка в поклонниках у нее не будет. Она богата, миловидна – можно заключать сделку. Но я подумал прежде о Джоне, так что вам я делаю предложение первой.Аннунсиата улыбнулась и спросила:– Ваши причины, сэр?– Весьма простые, мадам. Во-первых, парень, кажется, уже вырос и у него есть титул и к нему переходят права его брата. Во-вторых, я не настолько несправедлив, чтобы игнорировать свое положение по отношению к вашей семье. Вся собственность принадлежала моей жене и не должна уйти чужому. В настоящее время нет среди Морлэндов парня подходящего возраста, так что ближайший следующий родственник – ваш сын, поскольку вы родом из Морлэндов. А в-третьих, молодые знают друг друга, выросли вместе, и, я думаю, очень увлечены друг другом. Я говорил с моей маленькой Фанни об этом, и она призналась, что желала бы выйти замуж за Джона. А на своем пути сюда я остановился в Оксфорде и осторожно выспросил парня. Он с достаточной радостью отнесся к этому.– Вы считаете важным, чтобы дети одобрили ваш выбор? – спросила Аннунсиата.Франкомб энергично кивнул:– В данном случае, да, моя госпожа. Это может не иметь такого большого значения, когда семья живет в Лондоне или в каком-нибудь другом месте, вроде Морлэнда, где большое общество. Но севернее, в Нортумберленде, в Блиндберне или даже в Эмблхоупе пусто. Пустынная страна. Жизнь может быть суровой и скудной, месяцами без новых лиц. Сейчас молодой паре дела нет до забот друг друга, но затворенные вместе без надежд на освобождение, когда даже из дома не выйдешь, если снег навалил... Ладно, решайте сами. Такая жизнь не вдохновляет, не так ли?Аннунсиата признала справедливость доводов. Франкомб откинулся назад с чувством выполненной работы.– Вы говорите, что молодым людям эта мысль понравилась?– Фанни полностью поддержала ее, ну а парень – он робок, но, похоже, остался доволен.Франкомб проницательно посмотрел на нее и сказал:– Вы отделались от того другого своего внука достаточно легко. Но я предлагаю вам даже лучшую сделку, потому что я устраиваю женитьбу задаром. У Фанни есть состояние ее матери, и молодые не будут ни в чем нуждаться.Аннунсиата рассмеялась на это.– Вы предлагаете очень выгодную сделку, сэр! Мне трудно возразить вам.– И не надо, мадам, – ответил он, и в его голосе и глазах чувствовалась ласка, что, она знала, было частью его игры, частью способа, каким завоевывают сторонников. – Не ударить ли нам по рукам?Она знала, что должна все обдумать, обсудить условия контракта, по крайней мере, отослать его с прохладным назначением недельного срока, но что-то было в его грубоватости, взывавшее к мужской стороне ее натуры. С улыбкой, обнажившей ее белые зубы, она дотянулась рукой до него и хлопнула его по темной ладони. Он торжествующе усмехнулся ей в ответ.– Мы скрепим сделку вином, – сказала Аннунсиата, позвав слугу, – а вы должны остаться и пообедать со мной.– Я буду весьма рад оставаться столько, сколько вы пожелаете, – ответил он с расчетливым видом.Аннунсиата взглянула на его голубые глаза и ощутила его притягательную силу. Было бы приятным, подумала она, лишь очень ненадолго стать прислугой, чтобы получить выгоду от этого безмолвного предложения, поскольку по отношению к ней самой это не может быть сделано. Однако не было никого вреда в том, чтобы позволить себе вечер в его мужицкой компании и легкий благоразумный флирт. * * * На следующий день после первой мессы отец Сен-Мор попросил ее поговорить с ним наедине. Он казался смущенным, а когда они остались одни, спросил:– Моя госпожа, вам мой вопрос может показаться странным, но я бы хотел знать, что этот человек делает здесь, почему он пришел.Это действительно показалось странным. Не было никакой причины, почему священник должен знать. Слегка нахмурившись, Аннунсиата ответила:– Он приходил, чтобы заключить брачное соглашение между его дочерью и моим внуком Джоном. В чем причина вашего вопроса?Отец Сен-Мор покраснел. Видно было, что он испытывает затруднения в формулировке ответа.– У меня... у меня есть причина, но я не могу вам ее назвать. Я бы посоветовал вам... просил бы вас... не иметь никаких дел с ним. Я не думаю, что союз между вашим внуком и кем-нибудь из его семьи желателен. Я имею основания полагать... полагать, что любой связи между нашей семьей и этим господином следует, избегать.Аннунсиата уставилась на него с удивлением.– У вас есть основания считать его больным? Сен-Мор не ответил.– Отец, я настаиваю на ответе. Вы не можете, я уверена, думать, что бросать тень на человека и не называть причину ваших подозрений, достойно христианина. Священник, отец должен иметь больше милосердия.Сен-Мор поднял на нее глаза с отчаянием.– Моя госпожа, я не могу сказать вам. Дитя мое, я прошу вас поверить мне. Вы знаете меня большую часть своей жизни, и я надеюсь, что в свое время я давал вас хорошие советы. Можете ли вы не согласиться с моими словами без вопросов?– Нет, я не могу. У меня свое суждение, которым вы, среди прочего, учили меня пользоваться. Я не могу слышать, что человека обвиняют беспричинно.– Я не могу рассказать вам о том, что относится к тайне исповеди, – сказал Сен-Мор.Его щеки тряслись от волнения. Аннунсиата холодно посмотрела на него.– В таком случае, вам не следовало говорить. Теперь оставьте меня и никогда не заговаривайте об этом снова.Старый священник удалился с красным лицом и мокрыми глазами. Потом она пожалела, что говорила с ним так резко, но не раскаялась в своих действиях. Чудовищно возводить обвинения на человека и не указывать, на чем они основаны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134