("Фигаро").
"Домохозяйки требуют: дайте нам электричество!"
("Фор ю уимен").
"Повышение цен на свечи не должно снизить религиозного энтузиазма
верующих".
("Оссерваторе Романа").
"Этой осенью не состоялось ни одной экспедиции в Гималаи на поиски
снежного человека. Ассоциация шерпов-носильщиков встревожена. Его
величество король Непала лично изучает вопрос".
("Катманду уикли").
"В связи с дороговизной топлива в этом сезоне, к сожалению, ожидается
переход на длинные закрытые платья. Наш обозреватель надеется, что удастся
создать модели со стекловатными утепляющими подкладками, могущими
подчеркнуть специфику женской фигуры. В отношении дамского нижнего белья
ожидается..."
("Ля ви паризьен").

26
- Шаровая молния! - крикнул в мегафон наблюдатель. - Все вниз!
Шаровая молния!
Верхняя палуба "Фукуока-мару" опустела, только аварийная команда
осталась наверху.
Таков был строжайший приказ Штаба ученых: при появлении шаровой
молнии укрываться во внутренних помещениях, задраивать все иллюминаторы,
люки и горловины. Приказ пришлось издать после того, как однажды огненный
шар вполз в открытый люк судовой мастерской и вызвал пожар, с трудом
потушенный японскими матросами.
Повинуясь приказу, Кравцов спустился вниз. Он заглянул в холл перед
салоном, надеясь увидеть там Оловянникова, но увидел только группку
незнакомых людей за стойкой бара.
Каждый день прилетали на реактивных гидросамолетах незнакомые люди -
ученые, ооновские чиновники, инженеры, журналисты. Одни прилетали, другие
улетали. Совещались, спорили, продымили "Фукуоку" насквозь табаком,
опустошили огромный судовой склад вин.
А Черный столб между тем лез все выше за пределы земной атмосферы и,
пройдя добрую треть расстояния до Луны, загибался вокруг Земли, словно
собираясь опоясать планету тоненьким ремешком. Он по-прежнему был окутан
мраком бесчисленных туч, и пучки молний били в Столб, и, казалось, грозе
не будет конца.
Дистанционные приборы там, на плоту, давно не работали. "Фукуока"
ходил вокруг плота, то приближаясь к нему, то удаляясь. Где-то застрял
транспорт с горючим, а топливо на "Фукуоке" было на исходе.
Тревожно текла жизнь на судне. Но больше всего Кравцова угнетало
вынужденное безделье. Он понимал, что ученым нелегко - поди-ка, разберись
в таинственном поле, окружающем Черный столб! Но все же слишком уж
затянулись их совещания. Кравцова так и подмывало пойти к Морозову и
спросить его напрямик: когда же вы решитесь, наконец, побороться с Черным
столбом, сколько, черт возьми, можно ждать?.. Но он сдерживал себя. Знал,
как безмерно много работает Морозов.
Брамулья же, с которым Кравцов изредка сталкивался в каюте Али-Овсада
за чаепитием, не отвечал на вопросы, отшучивался, рассказывал соленые
чилийские анекдоты.
Кравцов в тоскливом раздумье стоял в тускло освещенном холле,
поглядывал на дверь салона, за которой совещались ученые.
- Хелло, - услышал он и обернулся.
- А, Джим! Добрый вечер. Что это вы не играете на бильярде?
- Надоело! - Джим Паркинсон невесело усмехнулся. - Сорок партий в
день - можно взвыть по-собачьи. Говорят, завтра придет транспорт с
горючим, не слышали?
- Да, говорят.
- Не хотите ли выпить, сэр?
Кравцов махнул рукой.
- Ладно.
Они уселись на табуреты перед стойкой, бармен-японец быстро сбил
коктейль и поставил перед ними стаканы. Они молча начали потягивать
холодный, пряно пахнущий напиток.
- Будет у нас работа или нет? - спросил Джим.
- Надеюсь, что будет.
- Платят здесь неплохо, некоторым ребятам нравится получать денежки
за спанье и бильярд. Но мне порядком надоело, сэр. Целый месяц без кино,
без девочек. Радио - и то не послушаешь.
- Понимаю, Джим. Мне, признаться, тоже надоело.
- Сколько можно держать нас на этой японской коробке? Если ученые
ничего не могут придумать, пусть прямо скажут и отпустят нас по домам. Я
проживу как-нибудь без электричества, будь оно проклято.
От пряного напитка у Кравцова по телу разлилось тепло.
- Без электричества нельзя, Джим.
- Можно! - Паркинсон со стуком поставил стакан. - Плевал я на
магнитное поле и прочую чушь.
- Вам наплевать, а другие...
- Что мне до других? Я вам говорю: обойдусь! Бурить всегда где-нибудь
нужно. Пусть не электричество, а паровая машина крутит долото на забое,
что из того?
"Ну вот, - подумал Кравцов, - уже и этот флегматик взбесился от
безделья".
- Послушайте, Джим...
- Мало этой грозы, так еще шаровые молнии появились, летают стаями.
Наверх не выйти, японцы с карабинами на всех трапах... К чертям, сэр!
Ученым здесь интересно, так пусть ковыряются, а мы все не хотим!
- Перестаньте орать, - хмуро сказал Кравцов. - Кто это "мы все"? Ну,
отвечайте!
Узкое лицо Паркинсона потемнело. Не глядя на Кравцова, он кинул на
прилавок бумажку и пошел прочь.
Кравцов допил коктейль и слез с табурета. Пойти, что ли, к себе,
завалиться спать...
Возле двери его каюты стоял, привалившись спиной к стене коридора,
Чулков.
- Я вас жду, Александр Витальич... - Чулков сбил кепку на затылок,
его круглое мальчишеское лицо выражало тревогу.
- Заходите, Игорь. - Кравцов пропустил Чулкова в каюту. - Что
случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38