Это были ее братья – Люциус, которого здесь на английский манер звали Люком, и Маркус – для краткости Марк. Они были близнецы, эти «всадники апокалипсиса», и так их звали не без оснований.
– Похищенная! – воскликнул Люк. Он был старшим из двойни и стремился захватить лидерство, но по-настоящему следовало опасаться Маркуса, который был тише, но хитрее и опаснее, обладая более развитым воображением.
– Тебе повезло, – захлебываясь и глотая окончания, выпалил Люк. – Нам все рассказали, только никто не знает, кто тебя похитил. Есть версии, господа? – Он вопросительно посмотрел на отца, который взирал на сыновей так, словно они не уставали его удивлять. Впрочем, так оно и было.
– Мы как раз пытаемся это выяснить, – сказал Алекс. – Конечно, мы все очень рады, что твою сестру вернули в целости и сохранности.
– Слышал, к этому приложил руку некий американец, – сказал Марк... Он опустился в кресло с грацией леопарда. Маркус, как и брат, был высок и мускулист, но если Люк унаследовал материнский цвет волос, то Марк был брюнет, как отец. Оба гостили в Хоукфорте у Ройса и Кассандры и вернулись в Лондон, получив известие об исчезновении Амелии.
– Мы как раз о нем говорим. Его зовут Нилс Вулфсон.
– Волк, – подытожил Люк. Старшие переглянулись.
– Откуда тебе известна его кличка? – спросил Алекс.
– Так, наслушался досужих сплетен в клубе. – Люк пожал плечами. – Так это он спас Мелли?
– Не совсем спас, – едко поправила его Амелия. Она выросла в семье, где мужская опека была делом обычным, и эта опека порой ей досаждала. – Но он мне действительно помог.
– Что ты про него знаешь? – спросил Андреас. Ему было двадцать три – почти ровесник Люка и Марка, и с детства он был им товарищем по играм и шалостям. Но Андреас был куда серьезнее своих кузенов, возможно, потому что был сыном правителя Акоры и чувствовал ответственность с детства.
– Он опасный человек, – сказал Марк.
– Много людей убил на войне, – добавил Люк.
– На какой войне? – уточнил Ройс.
Люк пожал плечами.
– Не знаю. Американцы вечно с кем-то воюют. То с британцами, то с индейцами, то с мексиканцами.
– Прошло лет двадцать с тех пор, как Америка воевала с Британией, – сказал Алекс. – Как бы то ни было, упрекнуть их в бесчестном ведении войны никто не может.
– В любом случае, – подытожил Марк, – он помог Мелли, и больше ничего не имеет значения.
– Вот и я все время пытаюсь им это сказать, но им все равно надо до чего-то доискиваться.
– Зачем? – спросил Люк и обвел собравшихся взглядом. В один миг взгляд его стал совершенно серьезен.
– Да так, без особых на то причин, – уклончиво ответил Алекс. – Мы просто пытаемся быть предусмотрительными.
– Вы думаете, он как-то связан с теми, кто похитил Мелли? – спросил Марк, который на сей раз предпочел задать вопрос в лоб.
– Какой абсурд! – воскликнула Амелия. – Зачем бы ему понадобилось меня похищать? Чтобы потом самому же спасать?
– Не знаю, – ответил отец. – Но продолжать развивать эту тему нечестно по отношению к мистеру Вулфсону. Что не мешает нам все осторожно о нем разузнать.
Никто не стал с этим спорить, но Кассандра, помедлив немного, вдруг повернулась к Амелии и спросила:
– А ты что о нем думаешь, дорогая?
Амелия знала, что хотят от нее услышать. Ей дали передышку. Теперь они желали услышать от нее все, как было, и она не могла их за это осуждать.
О том даре, которым были наделены женщины в этой семье, не принято было много говорить, но каждый знал, что Джоанна могла найти потерянное, ибо разве не она сама разыскала пропавшего брата Ройса пару лет назад? И Кассандра, как и ее тезка в древней Трое, умела предвидеть будущее.
Теперь пришел черед юного поколения.
– Мистер Вулфсон, – медленно проговорила Амелия, – испытывает сожаление.
– По какому поводу? – осторожно поинтересовалась Джоанна.
– Не знаю, и не надо мне этого знать. У него есть право на личные тайны.
Ответом Амелии была тишина. Тогда Кассандра, похлопав племянницу по руке, сказала:
– Ну, тогда разговор закончен.
– Ничего еще не закончено, – возразил Алекс.
Тогда все женщины, включая Амелию, дружно вздохнули.
– Дорогой муж, – сказала Джоанна, – мы не располагаем никакими фактами, которые могли бы дискредитировать мистера Вулфсона, и, смею заметить, мы у него в неоплатном долгу. Сколько бы темных пятен ни оставалось для нас в его биографии, я не вижу причин продолжать изыскания.
– Браво, мама, – пробормотала Амелия.
– Должен признать поражение, – развел руками Ройс.
Андреас встал.
– Зачем говорить, что Акора – это место, где мужчины правят, а женщины служат, когда женщины все равно всегда поступают, как им вздумается?
Вопрос был риторический, и посему ответа на него никто не ждал, да и не было у акоранских мужчин на него ответа.
– Амелия, ты с нами? – спросил у кузины Андреас.
Амелия встала и расправила юбку.
– Разумеется. Вы собираетесь делать покупку?
– Возможно.
– Тогда лучше поезжай с ним, а то один Бог знает, с чем он вернется домой, – сказал Люк.
– У тебя там еще осталось место в конюшне? – спросил Марк, который тоже собирался в Смитфилд.
– Место всегда найдется, – парировал Андреас. За ним был известен грех – покупать коней, мягко говоря, не в лучшей форме. Конюшни у него были огромные, да только обитатели не слишком радовали хозяина, но при этом сами наслаждались жизнью – ели овес, нежились на солнышке и благословляли добросердечие своего господина.
– Тогда нам пора, – сказала Амелия. Она наклонилась, чтобы поцеловать мать, улыбнулась всем прочим и стремительно, почти до неприличия, вышла из гостиной.
Она любила свою родню, но иногда этот тесный круг давил на нее, мешал дышать и чувствовать себя свободной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83