Все вооруженные, готовые к бою, герои легенд, передаваемых из уст в уста. Они последовали бы за своим вождем хоть к черту в пекло. Каждый без промедления отдал бы жизнь за него, хотя больше было похоже, что каждый может без раздумья убить кого угодно.
— Вы, будь оно проклято, отлично знаете, что я не могу ударить вас плетью! — выкрикнул Юделл. — Мне не прожить после этого и двух минут.
Хоук не отрицал это. Слова Юделла явно позабавили его. Он сказал весело, словно делал дружеское предложение:
— Мы можем вступить в единоборство. Если я паду, мои люди, даю слово чести, не станут мстить вам.
У Юделла конвульсивно скривился рот. Вступить в единоборство с Хоуком? Были люди, которые делали это. Разумеется, ни один из них не остался в живых.
— Вы бросаете мне вызов? — спросил он, и голос у него сорвался от страха.
Хоук улыбнулся. При виде этой улыбки Криста вздрогнула и даже Альфред слегка побледнел. Лорд Эссекс, истребитель датчан, первый среди своих воинов, первый воитель во всей Британии, окинул взглядом лордов и леди, наблюдающих за тем, чьи притязания они поддерживали и кто теперь корчился в ужасе перед лицом неотвратимой смерти.
Хоук медленно повернулся к Юделлу. Голосом, хорошо слышным всем собравшимся, он произнес:
— Пока нет.
Эти два слова, казалось, еще трепетали в воздухе, когда мерсианцы обратились в бегство. Они уходили скорым шагом. Леди путались в своих юбках, и мужчины поддерживали их под локоть — все они спешили удалиться отсюда. Юделл тоже ушел, но не без помехи. Леди Иза схватила брата за руку, пытаясь вернуть назад. Из-за спешки шапочка ее сбилась набок, рукав нижней туники разорвался.
— Он оскорбил тебя! — крикнула она. — А эта… поступила еще хуже! Ты не можешь оставить это безнаказанным!
— Что ты прикажешь мне сделать? — спросил Юделл; он бросил быстрый взгляд на Хоука и накинулся на сестру: — Умереть? Это удовлетворит тебя, алчная ведьма?
В ответ на ее возмущенный вопль он так толкнул Изу, что она не устояла на ногах и упала на землю, щедро усеянную конскими яблоками. Юделл убежал, даже не оглянувшись, и скрылся за углом конюшни. Криста сделала было шаг к перепачканной, ошеломленной женщине, но Хоук остановил ее самым простым и решительным способом: подхватил на руки.
— Прошу простить меня, милорд, — обратился он к королю. — Мы слишком долго злоупотребляли вашим временем.
Альфред хотел ограничиться улыбкой, но ему не удалось удержаться от смеха, когда он увидел, как Хоук перекинул ошарашенную и протестующую Кристу через плечо. Ее возражения утонули в веселом и громком хохоте воинов.
— Отпусти меня! — потребовала Криста, когда они приблизились к двойным дверям в большой зал.
Хоук не отозвался и продолжал идти дальше. Пройдя мимо удивленных слуг, потрясенных священников, откровенно веселящихся при виде этой картины лордов и, как показалось Кристе, мимо всего населения Винчестера, Хоук наконец остановился у входа в собственную комнату. Ногой отворил дверь и вошел. Не останавливаясь, донес Кристу до кровати и только теперь отпустил. Девушка быстро приподнялась на локтях и увидела, что Хоук возвращается к двери и накладывает большой деревянный засов. Убедившись, что никто их не побеспокоит, он обратил внимание на свою своенравную нареченную. Стоя возле кровати, лорд начал снимать сапоги. Наклонившись и стягивая их один за другим, произнес как нечто само собой разумеющееся:
— Ты самая возмутительная женщина из всех, кого я знал. Любого приведешь в ярость.
Криста взглянула на него с опаской. Он не казался разгневанным и говорил спокойно, но она знала его слишком хорошо, чтобы обмануться этим. Юделл чувствовал себя, пусть и недолгое время, на краю гибели, хотя Хоук скрывал свой гнев. Внешняя сдержанность еще ничего не значила.
— Что ты делаешь?
Он уставился на Кристу с таким выражением, словно вопрос его удивил.
— Снимаю сапоги.
— З-зачем?
Она ничуть не волновалась, ничуть. И вовсе не чувствовала дрожь желания, охватившую ее. Просто полюбопытствовала.
— Затем, — ответил он, выпрямляясь и отстегивая от пояса свой меч, — что они тяжелые, а я не хотел бы причинить тебе боль в самую решающую минуту.
Криста только и смогла, что открыть рот. Это уж слишком! Если он вообразил, что она будет покорно подчиняться его очевидным намерениям после того, как он в течение почти четырех дней не обменялся с ней ни единым словом, не говоря уже о том…
«Он хотел, чтобы его отстегали плетьми вместо тебя…»
Господи, какая красивая у него грудь, мускулистая и загорелая… Пальцы Кристы сами собой коснулись его тела. Приподнявшись повыше и откинув волосы с лица, она сказала:
— Надеюсь, ты понимаешь, что я поступаю так только потому, что хочу сохранить хорошие воспоминания о том времени, когда мы были вместе?
Хоук тем временем уже стягивал с себя штаны, но прервал это дело и посмотрел на Кристу с усмешкой.
— Воспоминания для тех лет, когда ты будешь жить в монастыре и сидеть над своими пергаментами, сгорбленная и подслеповатая?
— Не шути. Ты тогда тоже станешь стариком. Невозможно было вообразить, что Хоук состарится. Для нее он навсегда останется молодым, сколько бы лет ни прошло.
Хоук наконец снял штаны, отбросил их в сторону и лег в постель. Накручивая на пальцы пряди золотых волос Кристы, проговорил:
— Торголд считает, что мне еще доведется покупать тебе ленточки для волос. Неужели ты считаешь, что этот упрямый старый тролль может ошибаться?
Сквозь тонкое полотно рубашки руки Хоука ласкали ее груди. Твердое мускулистое бедро раздвинуло ноги Кристы, жаркие губы прижались к ее шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109