Это стало подтверждением догадки Розы.
* * *
Была уже ночь, когда трое несчастных измученных путников вошли в город. Стражник на главной башне молча пропустил их через ворота, бросив вслед раненному хозяину презрительный взгляд.
Они прошли к конюшне через внутренний двор. Полуголодные неухоженные лошади содержались на тощих подстилках из сена. Парень в кургузой куртке с торчащими во все стороны волосами помог Седрику снять хозяина с лошади. Он удивленно уставился на Розу, но когда та в ответ выразительно глянула на него, отвел глаза в сторону.
Ее руки были по-прежнему стянуты ремешком. Седрик не собирался отпускать пленницу. Он молча покинул конюшню. Гарет зашел в пустое стойло своего коня, зверски растерзанного монахами. В глубоком горе он забыл обо всех и всем – как тогда, на поляне.
Это был шанс. Связанными руками Роза нащупала в подкладке плаща кольцо и перепрятала его в углубление под камнем в углу конюшни. Пусть кольцо полежит здесь.
В первый раз после ее пленения Гарет взглянул на жену.
– Тебе отведут комнату в южной башне.
Она фыркнула.
– Разумеется, ты меня собираешься держать взаперти?
– Да.
– Я пленница?
– Нет, я буду относиться к тебе иначе, Роза, – Хок развязал ей руки, осторожно погладил запястья и заметил, что кольца нет. – Отдай мне кольцо!
Теперь, когда ее руки были свободны, она могла это сделать: Роза с размаха ударила Гарета по щеке – и сама втайне удивилась своему поступку.
– Я никогда не отдам тебе кольца! – закричала она. – Никогда! Никогда!
Это слово, как клятву, повторяла она снова и снова – и когда в сопровождении камеристки и двух охранников шла к южной башне, и когда поднималась по крутой лестнице в комнату, которую ей отвели. Теперь кольцо стало не только символом родного Браервуда, но и самой жизни. Она никогда никому его не отдаст. Мужчины расточительны и легкомысленны. Они приходят ненадолго и вскоре уходят, как грибной дождь в летний день, а Браервуд – это навсегда, на всю жизнь!
Кейт, камеристка, открыла кованую железную дверь и провела Розу в комнату.
– Покои леди Мэри, упокой Бог ее душу! – объявила Кейт, на бледных губах появилась скорбная улыбка.
Роза с удивлением посмотрела на камеристку.
– Что-нибудь не так, миледи? – поинтересовалась Кейт.
– Нет, все в порядке, но… Мэри… это имя моей матушки!
– Так звали и любимую сестру лорда Хока, – уголки губ камеристки печально опустились, она тяжело вздохнула. – Как здесь было хорошо прежде! К нам даже заезжал король со своей свитой! Замковый двор напоминал сад. И город процветал в те времена. Я прислуживала леди Мэри. Она меня любила. Ах, как она была добра! Учила меня благородным манерам и умению вести беседу. Никогда она не наказывала меня, даже голоса не повышала, – Кейт снова горько вздохнула. – Сейчас все изменилось. Эта комната – одна из немногих, в которых поддерживается порядок. Я сама ее убираю в память о леди Мэри.
Камеристка вышла, пообещав, что скоро принесут ужин и воду для умывания. Кованая дверь тяжело закрылась, раздался звенящий звук, эхом прокатившийся по всей башне. И снова наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием углей в камине.
Роза окинула взглядом комнату. Это действительно была уютная и хорошо убранная спальня. Белые каменные стены сияли свежестью. Дубовая мебель была навощена и натерта до блеска. По покрывалу и занавесу кровати, сшитым из красивой плотной восточной ткани, раскинулись вышитые птички, цветы и зверюшки.
Но уют комнаты не сумел улучшить настроение гостьи замка. Она здесь пленница! Клетка, пусть и позолоченная, – все же клетка!
Роза ходила из угла в угол хорошо обставленной темницы. Подошла она к высокому узкому окну и выглянула вовсе не из праздного любопытства. Внизу яркими точками горели ночные костры. От высоты у девушки занялся дух и закружилась голова. О побеге нечего и думать!
Вернулась Кейт. На подносе были разложены сухие фрукты, орехи, несколько ломтиков мяса и кусок сыра, стояла и большая глиняная кружка домашнего вина. Двое слуг внесли ванну, с любопытством поглядывая на гостью.
– Вот кувшин, – сказала камеристка, указывая на принадлежности для умывания в углу. – Там же вы найдете полотенце. В шкафу на плечиках висят платья. Я приду утром.
Дверь за ней закрылась. Вновь отвратительный металлический звук разрезал тишину ночи. Роза услышала, как снаружи крючок падает в петлю, ее заперли.
* * *
В парадном зале замка творилось что-то невообразимое. За длинными столами собрались рыцари в оборванной одежде и обшарпанная нечесаная дворня. По грязному полу, усеянному объедками, с рычанием и лаем носилась свора гончих.
Камин едва тлел. Огонь и не согревал, и не освещал расшумевшееся собрание. На столах, между деревянными подносами с кусками грубого черного хлеба, стояли толстые глиняные миски с мясом и вареными бобами. Молодые служанки сбились с ног, бегая от бочонков с вином и темным элем к столу, чтобы наполнять быстро пустевшие кружки. Стоял ровный шум застолья.
Появление хозяина толпа встретила хриплым приветствием. Гарет успел умыться и переодеться. На нем была серая домотканая туника, шею окружала цепь с отполированными гранитными камнями. На бледном лице застыла холодная маска боли.
Ему бы полежать в постели, немного отдохнуть, дать ранам затихнуть, но последние события и собравшаяся среди ночи толпа требовали, чтобы он вышел. Им нужен был здоровый хозяин, который мог бы повести их в бой, а не слабый израненный лорд за пологом в спальне.
Гарет прошел к своему месту во главе стола, сел на стул с высокой спинкой и оглядел собравшихся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101