ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
– Я не судья и не буду копаться в совершенных вами мерзостях. Вы дадите за них ответ в ином месте. А теперь извольте выслушать меня… Помимо всего прочего вы осмеливаетесь задерживать крестьян-партизан и даже наказывать их за усердие, проявленное в борьбе с любезными вам иноплеменниками…
– Никогда того не было, богом клянусь! – вновь попытался оправдаться уже не на шутку струсивший помещик. – Людишки разбаловались… От работ уклоняются, неизвестно где шатаются, а потом партизанами себя объявляют… Оброчный мой, Терешка, полгода домой глаз не казал, пьянствовал на стороне, партизан-то и во сне не видел, а тоже…
– Лжете! – перебил выведенный из себя Денис. – Я сам Терентия в лесу встречал и могу свидетельствовать о заслугах его перед отечеством… Прикажите сейчас же, сударь, чтоб Терентий и другие партизаны могли свободно возвратиться в свои дружины…
– Слушаюсь… Будет исполнено… – низко склонив голову, пробормотал помещик.
– А если узнаю, что вы снова вздумали повторить свои гнусности… Берегитесь! Я найду скорый способ отучить от них! – грозно и внушительно предупредил Денис на прощание.
Но дело на этом не кончилось. Крестьяне из соседних деревень, прослышав о приезде казаков, собрались около дома. Когда Денис, провожаемый хозяином, показался на крыльце, крестьяне, почтительно сняв шапки, стали жаловаться:
– Управы ищем, кормилец, на господина Масленникова…
– Вместе с хранцами он нас грабил, а хлеб и скот наш в Вязьму посылал…
– Всех разорил, ни синь-пороху не оставил!
Слушая эти справедливые нарекания, Денис чувствовал большое смущение. Он сознавал, в какое рискованное положение поставлен. Масленников был дворянин и помещик. Выругать с глазу на глаз, сообщить о его поступках начальству – это одно, а осудить открыто, при крестьянах – другое. Денис колебался. Крестьяне могли по-своему истолковать его слова и учинить над Масленниковым самосуд, подав тем самым дурной пример другим. И в то же время заступиться за изменника не позволяла совесть.
– Попробуйте перед ними оправдаться, сударь, – злым шепотом произнес Денис, обращаясь к стоявшему позади него посиневшему от страха помещику.
– Они бунтовщики… разбойники… мошенники… – заплетающимся языком еле слышно ответил Масленников. – Их пороть надо… пороть…
Это было уже слишком. Подобные доводы, ничуть не оправдывая помещика, незаслуженно обижали ограбленных им же крестьян. Почему-то в памяти Дениса всплыл вдруг тот ночной разговор гусар. «Вот через таких помещиков и недовольство в народе пробуждается, – промелькнуло в мыслях. – Люди за отечество ни достояния, ни жизни не жалеют, а этот подлец только о шкуре своей заботится…» Дениса взорвало. Забыв всякую осторожность, сжимая в руке нагайку и еле сдерживаясь, чтобы не пустить ее в ход, он подступил к изменнику и, задыхаясь от ярости, крикнул:
– Каналья! Негодяй! И ты еще смеешь клеветать на честных людей! Опозорил дворянский мундир, так уж лучше прикуси поганый свой язык, собака! Я тебя научу уму-разуму… – И, повернувшись к казакам, приказал: – Всыпать за измену отечеству двести нагаек…
Казаки схватили помещика, разложили и, не обращая внимания на его угрозы и вопли, с особым удовольствием проучили по всем правилам В «Дневнике партизанских действий» Д.В.Давыдов не решился сказать об этой экзекуции помещика, но в рукописи собственной его рукой написано следующее: «Крестьяне стали жаловаться на Масленникова, который уверял, что они изменники и бунтовщики, но бледнел и трепетал. «Глас божий, глас народа!» – отвечал я ему и немедленно велел казакам разложить его и дать двести ударов нагайками» (Филиал ЦГВИА, фонд 717, опись 1, дело 9, лист 42).
.
Крестьяне затихли, относясь к происходящему с видимым одобрением. Поглядев на них, Денис нахмурился. «Как бы они все-таки беды здесь не наделали, – тревожно подумалось ему, – надо им тоже внушение сделать…» И когда экзекуция была закончена, обратившись к крестьянам, сказал строгим голосом:
– А вы ступайте по домам, принимайтесь за свои дела… Искать взятое у вас продовольствие негде, оно израсходовано французами, сами знаете… Будьте довольны, что господин Масленников наказан за измену да ответит еще за свои поступки где положено… Но предупреждаю вас, – повысил он голос, – чтоб никакого шуму и сборищ не было, и упаси вас бог от самовольства… Иначе вам самим не миновать расправы. Запомните крепко! Прощайте!
Крестьяне молча разошлись. Денис уехал, чувствуя на душе какую-то тяжесть… Совесть упрекала, что не расстрелял изменника на месте, хотя и сильно чесались руки. Не посмел, ибо знал, что за такое самоуправство над дворянином угрожает каторга.
И вот теперь, в Копысе, он узнал об измене могилевского архиепископа и чиновного дворянства. Какой позор! Нет, никак нельзя прощать этих высокопоставленных предателей! «А что ты сделаешь? Ведь у каждого из них, – подсказывало сознание, – наверное, и деньги, и связи найдутся, откупятся, дело замнут, да на тебя же еще и пасквиль сочинят».
В конце концов Денис решил, что лучше всего доложить обо всем лично фельдмаршалу, передав светлейшему из рук в руки список изменников. «Пусть судит, как хочет, – зато моя совесть спокойна будет», – подумал он.
XVI
Под командой Дениса осталась одна кавалерия: ахтырцы, бугские казаки и донской полк. Такой состав отряда позволял совершать быстрые марши, представлял большое удобство для партизанских поисков, но на дальнейшем пути лежали, города и местечки, занятые сильными гарнизонами противника, и выбивать их без пехоты и артиллерии было затруднительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260
– Никогда того не было, богом клянусь! – вновь попытался оправдаться уже не на шутку струсивший помещик. – Людишки разбаловались… От работ уклоняются, неизвестно где шатаются, а потом партизанами себя объявляют… Оброчный мой, Терешка, полгода домой глаз не казал, пьянствовал на стороне, партизан-то и во сне не видел, а тоже…
– Лжете! – перебил выведенный из себя Денис. – Я сам Терентия в лесу встречал и могу свидетельствовать о заслугах его перед отечеством… Прикажите сейчас же, сударь, чтоб Терентий и другие партизаны могли свободно возвратиться в свои дружины…
– Слушаюсь… Будет исполнено… – низко склонив голову, пробормотал помещик.
– А если узнаю, что вы снова вздумали повторить свои гнусности… Берегитесь! Я найду скорый способ отучить от них! – грозно и внушительно предупредил Денис на прощание.
Но дело на этом не кончилось. Крестьяне из соседних деревень, прослышав о приезде казаков, собрались около дома. Когда Денис, провожаемый хозяином, показался на крыльце, крестьяне, почтительно сняв шапки, стали жаловаться:
– Управы ищем, кормилец, на господина Масленникова…
– Вместе с хранцами он нас грабил, а хлеб и скот наш в Вязьму посылал…
– Всех разорил, ни синь-пороху не оставил!
Слушая эти справедливые нарекания, Денис чувствовал большое смущение. Он сознавал, в какое рискованное положение поставлен. Масленников был дворянин и помещик. Выругать с глазу на глаз, сообщить о его поступках начальству – это одно, а осудить открыто, при крестьянах – другое. Денис колебался. Крестьяне могли по-своему истолковать его слова и учинить над Масленниковым самосуд, подав тем самым дурной пример другим. И в то же время заступиться за изменника не позволяла совесть.
– Попробуйте перед ними оправдаться, сударь, – злым шепотом произнес Денис, обращаясь к стоявшему позади него посиневшему от страха помещику.
– Они бунтовщики… разбойники… мошенники… – заплетающимся языком еле слышно ответил Масленников. – Их пороть надо… пороть…
Это было уже слишком. Подобные доводы, ничуть не оправдывая помещика, незаслуженно обижали ограбленных им же крестьян. Почему-то в памяти Дениса всплыл вдруг тот ночной разговор гусар. «Вот через таких помещиков и недовольство в народе пробуждается, – промелькнуло в мыслях. – Люди за отечество ни достояния, ни жизни не жалеют, а этот подлец только о шкуре своей заботится…» Дениса взорвало. Забыв всякую осторожность, сжимая в руке нагайку и еле сдерживаясь, чтобы не пустить ее в ход, он подступил к изменнику и, задыхаясь от ярости, крикнул:
– Каналья! Негодяй! И ты еще смеешь клеветать на честных людей! Опозорил дворянский мундир, так уж лучше прикуси поганый свой язык, собака! Я тебя научу уму-разуму… – И, повернувшись к казакам, приказал: – Всыпать за измену отечеству двести нагаек…
Казаки схватили помещика, разложили и, не обращая внимания на его угрозы и вопли, с особым удовольствием проучили по всем правилам В «Дневнике партизанских действий» Д.В.Давыдов не решился сказать об этой экзекуции помещика, но в рукописи собственной его рукой написано следующее: «Крестьяне стали жаловаться на Масленникова, который уверял, что они изменники и бунтовщики, но бледнел и трепетал. «Глас божий, глас народа!» – отвечал я ему и немедленно велел казакам разложить его и дать двести ударов нагайками» (Филиал ЦГВИА, фонд 717, опись 1, дело 9, лист 42).
.
Крестьяне затихли, относясь к происходящему с видимым одобрением. Поглядев на них, Денис нахмурился. «Как бы они все-таки беды здесь не наделали, – тревожно подумалось ему, – надо им тоже внушение сделать…» И когда экзекуция была закончена, обратившись к крестьянам, сказал строгим голосом:
– А вы ступайте по домам, принимайтесь за свои дела… Искать взятое у вас продовольствие негде, оно израсходовано французами, сами знаете… Будьте довольны, что господин Масленников наказан за измену да ответит еще за свои поступки где положено… Но предупреждаю вас, – повысил он голос, – чтоб никакого шуму и сборищ не было, и упаси вас бог от самовольства… Иначе вам самим не миновать расправы. Запомните крепко! Прощайте!
Крестьяне молча разошлись. Денис уехал, чувствуя на душе какую-то тяжесть… Совесть упрекала, что не расстрелял изменника на месте, хотя и сильно чесались руки. Не посмел, ибо знал, что за такое самоуправство над дворянином угрожает каторга.
И вот теперь, в Копысе, он узнал об измене могилевского архиепископа и чиновного дворянства. Какой позор! Нет, никак нельзя прощать этих высокопоставленных предателей! «А что ты сделаешь? Ведь у каждого из них, – подсказывало сознание, – наверное, и деньги, и связи найдутся, откупятся, дело замнут, да на тебя же еще и пасквиль сочинят».
В конце концов Денис решил, что лучше всего доложить обо всем лично фельдмаршалу, передав светлейшему из рук в руки список изменников. «Пусть судит, как хочет, – зато моя совесть спокойна будет», – подумал он.
XVI
Под командой Дениса осталась одна кавалерия: ахтырцы, бугские казаки и донской полк. Такой состав отряда позволял совершать быстрые марши, представлял большое удобство для партизанских поисков, но на дальнейшем пути лежали, города и местечки, занятые сильными гарнизонами противника, и выбивать их без пехоты и артиллерии было затруднительно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260