— Вы можете пройти.До порога заветного кабинета московский бизнесмен предъявлял паспорт еще три раза, и всех его прописка устроила.В кабинете он взял быка за рога.— Желаю оказать органам правопорядка посильную спонсорскую помощь в их нелегком деле, — сообщил он свое заветное желание.И выложил на стол пачку долларов.— В каком конкретно деле? — поинтересовался милицейский начальник, прикидывая, хватит ли денег на машину и новую шубу жене.Бизнесмен сказал.— Мы постараемся сделать все, что возможно.И сданные в архив дела вытащили обратно, бросив на них лучшие силы. Спонсор снабдил следственные бригады всей необходимой техникой — мобильными телефонами, видеокамерами, стиральными и посудомоечными агрегатами — и выставил две машины бесплатного пива.Воодушевленные следователи рьяно взялись за дело, допросив две сотни свидетелей, которые раньше не находились, а теперь нашлись. Выяснилось, что свидетели видели какие-то неясные тени в окнах, подозрительных типов во дворах и подъездах и слышали чьи-то жуткие, с криминальным оттенком вопли и стоны. У следствия появились зацепки. Но типы оказались местными бомжами, тени — любовницами, а криминальные вопли — криками, издаваемыми любовницами в объятиях потерпевших.То есть никто ничего не видел. В том числе любовницы, которые, сделав свое дело, убыли кто куда.Долгим и затратным путем следствие вернулось к первоначальной версии коллективного несчастного случая.Что очень напрягло заезжего бизнесмена. Если никто ничего не видел, это значит, что здесь действовали очень хорошо обученные профессионалы.А поверить в случайную коллективную смерть трех компаньонов было мудрено. Хотя чего на свете не бывает... Может, их совесть заела и они, заранее сговорившись, одновременно свели счеты со своими непутевыми жизнями. Хочется верить... Но нельзя...Пришлось привлекать специалистов со стороны. Для тех же дел, но совсем за другие деньги.— Ну что здесь можно сказать... — чесали в затылках криминалисты с тридцатилетним стажем работы. — Рисунок брызг крови на ковровом покрытии, одежде и потолке типичен для подобного рода ранений. Но есть одно маленькое “но”...Так, так, интересно. Что это за “но”, которое ускользнуло от местных сыщиков?— Вот здесь на одежде и на ковре должны быть капли крови, — показывали заслуженные эксперты с Петровки и Лубянки, ныне персональные и просто пенсионеры. — А их нет. Что довольно странно.— Почему должны быть?— Потому что когда человек стреляет в себя из ружья, то он это ружье роняет, потому что умирает, — растолковывали очевидные для них и неочевидные для периферийных экспертов вещи ветераны. — Ну вот представьте себе — вы держите ружье, нажимаете курок, пуля разносит вам череп, и вы... роняете ружье вниз. Отчего отраженные пороховыми газами капли выбитой из раны крови рисуют специфическую дорожку на одежде и полу. Которой нет. И, кстати, пороховой нагар здесь имеет округлую конфигурацию, хотя должен иметь форму запятой.Ну и что с того?..— То есть можно предположить, что ружье после выстрела не упало вниз под влиянием силы тяжести, а некоторое время продолжало находиться в горизонтальном положении. Что вряд ли возможно, если принять во внимание тот факт, что потерпевший, который его до того удерживал, в этот момент был уже без головы.А ведь точно!.. Покойник ружье держать не может! У покойника ружье камнем падает вниз, оставляя в падении все эти запятые и дорожки.— Отсюда нельзя исключить, что выстрел был произведен из оружия, которое держал не потерпевший, а кто-то еще. Либо потерпевший и кто-то еще, кто, выкрутив руки потерпевшему, направил ствол ему в голову и нажал на спусковой крючок.Значит, все-таки “кто-то еще”...А в тех двух случаях? В тех все было не так очевидно.— Вот если бы можно было взглянуть на тела... Отчего нельзя, можно... Если надо. Ночью в хибарку сторожа Семеновского кладбища постучал неизвестный.— Здорово, отец! — радостно приветствовал он заспанного охранника. — Заработать хочешь? А кто не хочет?..— Пять штук, — без запинки, хоть и со сна, буркнул сторож.— За что пять штук? — удивился ночной посетитель, потому что даже еще сказать ничего не успел.— За каждого мертвяка.Бизнес сторожа был по профилю — похоронный. К нему привозили ночами мертвяков, которых он определял “на подселение”, то есть раскапывал свежие могилы, бросал покойника сверху, на крышку гроба, и засыпал землей, выравнивая холмик. Был один покойник — стало два. И никакая собака и никакой прибор такой труп ни в жизнь не учуют, потому что этих трупов кругом...Таким образом кладбищенская братия умудрялась снимать с каждого места по два урожая — днем с родственников безвременно усопших, ночью — с незваных визитеров. Бизнес шел так хорошо, что иногда поверх гроба приходилось укладывать по два, а то и по три покойника.Но нынешний случай был особый — нынче никого никуда подселять не нужно было, нужно было выселять.— Как же так? — поразился сторож. — Зачем его оттуда? И куда?— Я его в другом месте похоронить хочу, — популярно объяснил посетитель. — С видом на море.— Тогда десять.— Ты же говорил — пять! — возмутился посетитель.— Пять, если бы ты мертвяка привез, а если на вынос, то тогда больше, — популярно объяснил сторож.— Тогда шесть...Сошлись на восьми.Несмотря на кромешную темноту, сторож быстро нашел нужную могилу и в полчаса раскопал ее.Похититель трупов свесился вниз, различив в темноте что-то неясное, светлое.— Этот, что ли?— Нет, этот не твой, этот чужой. Твой ниже. Пронзительно заскрипели выдираемые из дерева гвозди. Глухо стукнула крышка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14