Хитрец...— Я не...— Помоги ему, Петров. Подсади. Петров помог — кулаком под ребра... Следственная бригада прибыла через полтора часа, подогнав свою машину вплотную, дверь в дверь, к «уазику».— Ну что тут у вас?— Труп. Вон там, на обочине, — показал старшина, не выбираясь из салона.Оперативники вышли из машины и подошли к краю дороги, подсвечивая себе мощными фонарями.— Вон он.— Вижу. Разделали, как на бойне.— Давно такого не было...Натягивая на руки перчатки, оперативники спустились вниз.— Посмотри у него в карманах, — приказал старший. Один из прибывших милиционеров наклонился над трупом и, стараясь не испачкаться, стал искать внутренний карман в лохмотьях разорванного в куски пиджака.— Нет ничего. И даже кармана нет. У ног трупа суетился фотограф.— Слышь, поверни ему голову, а то он у меня из кадра вываливается.Кто-то ухватил труп за волосы и бесцеремонно повернул голову лицом на объектив фотоаппарата.— Нормально!Ослепительно мигнула вспышка.— Еще поверни...Труп открыл залитые кровью глаза и вполне осмысленно посмотрел на фотографа.— Е-о! — инстинктивно вскрикнул, отшатнулся фотограф. — Да он живой!— Ты что?!— Я точно говорю! Он глаза открыл! Оперативники наклонились над телом.— Действительно живой...— А ну давай вызывай сюда «Скорую». Быстрей давай! Скажи — пусть поторопятся! Скажи — что он важный свидетель. И прихвати что-нибудь, чтобы его прикрыть.На раненого набросили случайно бывшее в багажнике грязное, в мазутных пятнах одеяло.— Может, его перевязать?— Чем? На него вагон бинтов надо! Нет, лучше его не трогать. Авось не помрет, раз до сих пор не помер.Следственная бригада разбрелась по сторонам искать возможные вещественные доказательства. Но на самом деле, чтобы не видеть грязное, принявшее форму человеческого тела одеяло.«Скорая помощь» прибыла быстро.— Где больной? — по привычке спросил врач.— Вон, под одеялом.— Вы бы на него еще дерьма сверху набросали!— Так он же замерзнуть мог. А кроме одеяла, не было ничего. Одеяло сняли. Врач присвистнул.— Он точно живой?— Пятнадцать минут назад был жив.Врач нащупал на шее раненого пульс.— Жив. Хотя и странно, что жив. Носилки.— Погодите, нам надо одежду проверить.— Некогда. В больнице проверите. Тело на носилках затолкали в «рафик» «Скорой помощи» и захлопнули заднюю дверцу.— Кто с нами поедет? — спросил доктор.— Эй, практикант, кончай там возиться! Собирайся, с врачами поедешь, — распорядился начальник следственной бригады.— А как же расследование?— Без тебя как-нибудь справимся. Милиционер-практикант полез в «рафик».— Осмотри там все как следует! И сразу нам сообщи.«Рафик» развернулся на узком шоссе и, включив сирену, помчался в сторону города.В приемном покое с раненого срезали остатки одежды и лохмотья кожи и перевалили на каталку. Наблюдая за передаваемой в руки милиционера одеждой, раненый попытался что-то сказать.Но не успел, потому что его выкатили в дверь.— Кто его так? — поразился прибывший в операционную дежурный хирург.— Неизвестно.Хирург внимательно осмотрел тело:— Удивительно!— Что удивительно?— При таких повреждениях он давно должен быть мертв. А если жив, должен кричать. Все время кричать! Или хотя бы стонать. А он молчит... Ладно, приступили.На лицо оперируемого надвинули маску.— Как пульс?— Семьдесят пять.— Сколько?— Семьдесят пять!Хирург очень внимательно взглянул на анестезиолога и на закрытое маской лицо пациента.— Наверное, я что-то не понимаю, — пробормотал он. — Скальпель...Прооперированного потерпевшего вывезли из операционной. Вперед ногами. Но с открытым лицом.Ждавший исхода операции милиционер протиснулся в дверь.— Ну что, будет он жить?— Вы как посмели сюда войти?! — возмутился хирург. — В сапогах!— Они у меня чистые! — объяснил милиционер. — Мне бы про потерпевшего узнать.— Вон отсюда! У нас операция!..— У меня тоже — операция! У вас своя, у меня своя! — повысил голос милиционер. — Майор велел узнать, будет он жить или нет!— Выведите его, — распорядился хирург. Медсестры вытолкали милиционера за дверь.— Ну хоть вы скажите, будет он жить или нет?— Неизвестно. Операция была тяжелая...— Ну как он там? Жить будет? — спросил майор.Практикант пожал плечами:— Наверное... После операции был жив. Я сам видел.— Тогда и дальше за ним смотри! Ты им заниматься начал — тебе и карты в руки!— Но как же так, товарищ майор? Он же живой... А мне обещали серьезное дело доверить...— А это что, не серьезное? Мужику, понимаешь, ухо под корень оттяпали, а ты...— Так это же только ухо. Одно... Это даже не тяжкие телесные. Мне бы расчлененку. Ну или хотя бы убийство с отягчающими...— Ишь чего захотел! Ты вначале с этим делом разберись, а потом...— Потом — обещаете?— Потом обещаю подумать. А сейчас хочу дать один совет. В восемь утра начхоз собирает участковых, чтобы какие-то там тумбочки пересчитывать, — потолкуй с ними насчет твоего мужика. Может, они его узнают.— А если не узнают?— Тогда пойдешь обычным порядком.— А они меня послушают?— Это смотря как ты будешь их просить.Участковые выслушали горячую речь практиканта с еле скрываемыми улыбками. Потому что пришли в надежде на внеоочередное списание чего-нибудь из подотчетного имущества, а тут...Но они недооценили прыти практиканта, которому за раскрытие этого дела обещали расчлененку. Практикант вцепился в них мертвой хваткой, по три раза на дню обходя участки.— Да нет его у меня!— А вы работников жэков опрашивали?— Опрашивал.— А старших подъездов?— И старших подъездов.— А когда вы с ними со всеми успели встретиться?— Как утром встал — так и успел.— Но время всего десять часов!— А я рано встал!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20