Так что приходите, доктор. Хотя бы раз в неделю. Буду рад.
Глава 35
Допрос длился уже час. Следователь попался молодой и въедливый. Которому нужно было больше других. Которому нужны были должности, звания, премии и признание старших товарищей.
— Итак, вы утверждаете, что не знаете никого из людей, показанных вам на фотографиях?
— Конечно, не знаю. Откуда мне их знать?
— Прошу вас посмотреть еще раз, внимательней. Может быть, вам покажутся знакомыми части одежды, татуировка, личные вещи потерпевших.
Сан Саныч еще раз внимательно осмотрел толстую пачку фотографий, предложенную ему. Трупы в разных положениях. Отдельно — лица. Отдельно — татуировки и другие особые приметы. Отдельно — части одежды.
Трупы были все как на подбор — молодые и здоровые. Словно сборная олимпийская команда борцов вольного стиля. Качки. Таких очень любят женщины и главари мафиозных группировок. За уверенность в своих силах, за саму силу и за готовность продемонстрировать ее в любой момент.
— Крутые парни, — сказал Сан Саныч. — И кто только с такими умудрился справиться? Наверное, еще более крутые ребята?
— Может быть, — загадочно ответил следователь. — Вы что-то узнали?
— Нет. Что там можно узнать? Все в одинакового покроя кожаных куртках, все с одинаковыми наколками, на одно лицо. Близнецы. Довольно было показать одну фотографию.
— Значит, не узнали?
— Нет.
— А где вы находились семнадцатого числа сего месяца с тринадцати часов дня до двадцати трех часов вечера?
— Я так понимаю, вы желаете установить мое алиби?
— Допустим.
— Тогда вам надо пойти в мою поликлинику. И попросить мою медицинскую карточку. Там на каждой странице по алиби. Там черным по белому, с росписями и печатями показано, что я физически не мог принимать никакого участия ни в каких противоправных действиях, кроме разве словесного оскорбления соседей по лестничной площадке. А здесь, как я догадываюсь, расследуется убийство? Да еще массовое убийство. Да еще с применением огнестрельного оружия. Вы сами подумайте — разве я в своем возрасте способен стрелять? А тем более куда-то попадать? Я в унитаз, когда мочусь, не всегда попасть могу. А там всего полметра. Да я от отдачи с ног свалюсь. Даже если из рогатки буду стрелять. Ну, взгляните на меня внимательней.
— И все же попытайтесь вспомнить, где вы находились семнадцатого числа?
— Ну где, по-вашему, может находиться человек моих лет? Наверное, на дискотеке или в зале атлетической гимнастики. Или в борделе, с тремя проститутками сразу. Где еще одинокому пенсионеру коротать свободное время?
— Я прошу вас ответить на поставленный вопрос.
— Дома я был. На диване, на кресле, на унитазе. А потом снова на диване, кресле, унитазе. В различной временной последовательности.
— Кто может подтвердить ваши слова?
— Диван, кресло, унитаз. Ну кто еще может подтвердить слова одиноко живущего человека? Кроме него самого.
— То есть надежное алиби у вас на означенное время отсутствует.
— Ах, вы даже так ставите вопрос? Тогда позвольте еще подумать. Не хотелось бы из-за склероза попадать в тюрьму. Семнадцатого числа, говорите? Сейчас, сейчас. Значит, так. Фиксируйте. Утром мне звонил Борис. Мы проговорили полчаса.
— Какой Борис?
— Один мой хороший приятель.
— Фамилия? Адрес?
— Адрес? Хорошо, записывайте.
Потом позвонил Анатолий. Это еще час. Сами знаете, старикам общения не хватает. Как сядем на телефон — так часами. Его адрес тоже нужен?
Потом я говорил с Михасем. Этот вообще болтун. Плюсуйте еще два часа.
Затем снова перезвонил Борис. У него кофемолка сломалась. Он мне жаловался. Еще полчаса.
— Вы можете сказать, о чем вы говорили с каждым из названных граждан?
— О чем говорили? О том, о сем. О погоде, о рыбалке, о внуках, о политике, о пенсии. О чем еще могут говорить старики?
— Подробнее можете?
Еще бы Сан Саныч не мог рассказать об этом подробней. Два дня чуть не дословно совместно составленные диалоги зубрил. Как школьник заданный на дом стишок.
— Кроме названных людей, еще кто-нибудь звонил?
— Кроме названных людей, у меня знакомых не осталось. Поумирали все.
— К сожалению, одни только телефонные разговоры не могут служить абсолютным подтверждением вашего присутствия в квартире. Может быть, к вам кто-нибудь приходил?
— Не могут? Тогда сейчас постараюсь припомнить. Память, знаете, старческая стала. Со склерозной дыркой. Пока со стороны умные люди не подскажут, о чем вспоминать, — ничего в голову не приходит. Так вы спрашиваете, был ли кто? Так точно — был. Вот только теперь вспомнил. Борис был. Анатолий. И потом Михась. Месяцами не виделись — а тут вдруг все заявились.
— Отчего же так, вдруг?
— Ах, ну да, вспомнил. Я с дивана упал и подняться не мог. Расшибся весь. Видите — синяки. Живого места не осталось. Так неудачно упал. И еще мне спину заклинило. Ни туда — ни сюда. Вот они и помогли. А так бы до сих пор лежал.
— Что же вы об этом раньше не говорили?
— Раньше? Так у меня не только спину клинит. Голову тоже. Я же говорю — все позабываю. Возраст такой.
— Другие люди не заходили?
— А этих мало? Тогда я сейчас еще вспомню. Ах да. Заходили. Ну точно, заходили. Марина приходила с дочкой. Сноха одного моего приятеля. Точно. Яблок принесли и варенье. Хватит?
— А у вас еще кто-то есть?
— Если очень вспоминать, то найдется.
— Нет, спасибо, хватит. Мы опросим названных вами людей и занесем их показания в протокол.
— Я могу идти?
— Да, вы свободны. Пока.
Сан Саныч привстал и снова сел.
— Вы мне руку не дадите?
— Зачем?
— Я без посторонней помощи встать не могу. Вот уже лет десять. Сесть могу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88