«Прекрасен труд, велик он или мал.»
ФЕКЛА. Правильно. Верно. Точно.
МИНЯ. «Реки высыхают – русла остаются. Травы выгорают – корни остаются. Птицы улетают – гнезда остаются. Человек умирает – песня остается. Народная мудрость.»
ФЕКЛА. Аж до слез. Ну?
МИНЯ. «Без желания труд – будни, по призванию труд – праздник.»
ФЕКЛА. В точку.
МИНЯ. «Для человека, привыкшего уважать себя, смерть – гораздо легче унижений. Н.Г. Чернышевский»
ФЕКЛА. Заплачу сейчас… Николай Григорьевич? Ух, сила был…
МИНЯ. «Самое дорогое у человека – это жизнь. Она дается человеку один раз…»
ФЕКЛА. Ну, это старое. Достоевский сказал…
МИНЯ. «И прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно…» Ай, больно!
ФЕКЛА. Что, сынок? Что?
МИНЯ (смеется). Комар укусил.
ФЕКЛА. Ну, убей его, читай дальше.
МИНЯ. «…больно за бесцельно прожитые годы, чтобы не жег позор за подленькое и мелочное прошлое… А.Н. Островский.»
ФЕКЛА. Кто-о?
МИНЯ. А.Н. Островский. Ост-ров-с-кий.
ФЕКЛА. Неправильно.
МИНЯ. Сама написала, мама.
ФЕКЛА. Зачеркни, напиши – Достоевский.
МИНЯ. Ладно, мама.
ФЕКЛА. Ну? Ты все понимаешь, что тут ты прочитал, нет? Все? Нет? Ну вот. А говорят – ты дурак. Ты, говорят, жить не способен. Способен. Ты сердцем прочувствовал? Нет?
МИНЯ. Прочувствовал.
ФЕКЛА. А почему так неуверенно говоришь? Ну?
МИНЯ. Потому что скажу «Нет», ты меня бить будешь…
ФЕКЛА. Я же тебя, дурака, учу, умным сделать хочу, понимаешь? Прочувствуй ты все до конца, до донышка, ну?
МИНЯ. Прочувствовал уже.
ФЕКЛА. Посмотри мне в глаза.
Пауза.
А говорят – дурак. Умный, умный, умный! Способен, способен, способен!
МИНЯ. Умный, мама. Никто на мне только женится не хочет, мама…
ФЕКЛА. То-то и оно, что никто. Никому ты не нужен. Помру вот я – что с тобой будет, что будет… А ну, скажи: никто тебе не говорил ничего про что-нибудь?
МИНЯ. Про что, мама?
ФЕКЛА. Про меня, про дом, про Ивана Федоровича про нашего про Бородаева – не говорили, нет? Анна, Георгий, этот новый – не говорили тебе?
МИНЯ. Они со мной не говорят, мама, совсем. Я только им все рассказываю, с ними разговариваю. А они – нет. Только молчат и слушают.
ФЕКЛА. То-то они и молчат, что боятся меня. А то бы, поди, сказали бы тебе, ребенку, все давно… У них у всех одно на уме: опрокинуть меня в помойную яму. Книжку закрой, не потеряй опять. Ну? Тут все для тебя, читай, перечитывай. Понимай все. Иди от меня, ладно. Голова у меня разламывается сегодня. Сил нету… Господь, помилуй, Господи, спаси, Мать Святая Богоридица, спаси, сохрани… Накрой меня марлей, чтоб мухи не лезли, да иди отсюда, на крыльце посиди, иди, иди…
МИНЯ накрывает ФЕКЛУ марлей, идет к крыльцу, мотает в воздухе букетом.
МИНЯ (весело шепчет). Синенький, красненький листочек, зеленький… Гады, маму обижают… Покажу вам… Синенький, красненький… (Сел на крыльцо, улыбается).
Прошло полчаса. МИНЯ сидит на крыльце, плачет. Из ворот к дому идет АННА, несет тяжелые сумки. Хлопнула калиткой.
ФЕКЛА. (кричит из-под марли). Кто там? Кто? Кто, ну?
АНЯ. Я, Феоктисточка Михална. Отдыхаете?
ФЕКЛА. Сдыхаю. Купила мне яички?
АНЯ. Купила.
ФЕКЛА. На столе деньги. Оставь там. Газету читала утрешнюю?
АНЯ. Про убийство какое опять?
ФЕКЛА. Не читала?
АНЯ. Вы у нас все политикой интересуетесь. А я старая уж. Вы там будете или нет?
ФЕКЛА. Там буду. Все там будем. Все.
АНЯ идет на крыльцо. МИНЯ вытер слезы. Улыбается.
МИНЯ. Аня-а-а! На букетик, на!
АНЯ. То плачет, то смеется… Не надо мне. Ну, пусти меня?
МИНЯ. Не пустю. Сядь со мной, поговорим.
АНЯ. Ну, давай, поговорим. Чего ревел-то?
МИНЯ. Жену хороню.
АНЯ. А, уже. Не вынесла она тебя. Ясное дело. Кто ж тебя вынесет.
МИНЯ. Милая моя жена! Зачем ты умерла! Как тебя жалко, как жалко тебя, если бы ты знала только! У-у-у! Я тоже повешусь! Тоже!..
АНЯ. Ну, что слюнями брызгаешь? Тоже, тоже, всю жизнь пугает…
МИНЯ (дотронулся до Аниной руки). Мягкая ты..
АНЯ. Убери грабли.
МИНЯ. Стань моей женой, помрешь – по тебе плакать буду. Ну? Стань?
АНЯ. Овощ ты, овощ натуральный. Незатейливый, как веник.
МИНЯ. Давай, поплачем вместе? У-у-у-у-у!
АНЯ. Хорошо у нас собаки нету. Ты вместо нее дом охраняешь. Пустолайка ты…
МИНЯ. Зато кошка есть. Они свою свадьбу играют! Я смотрел, смотрел на них! Гы-гы!
АНЯ. Сдвиг по фазе на этом деле. Достань лучше книжку вон, да читай, что требуется, всякие умные слова читай вслух, ну? Что мать-то просит? То и делай.
МИНЯ. Я лучше плакать буду. Горе мне свет застило, не вижу ничего-о-о! Порыдаем, давай, вместе, постонаем…
АНЯ. Вот жизнь людям: собирай, что попало, и живи. А тут как собака – работай, работай… Да пусти, сказала! Ну? (Пошла в свою комнату, за печку, хлопнула дверью).
МИНЯ. Злая ты, Аня! (Молчит. Снова ноет). Как мне жалко, женушка моя милая-а.
От ворот к дому идут ГЕОРГИЙ и ИГОРЬ. Тащат сумки.
ФЕКЛА (из сада). Кто там? Кого надо? Кто?
ГЕОРГИЙ. Свои, свои, Феоктиста Михайловна, не беспокойтесь, спите себе…
ФЕКЛА. Ты, Георгий? Взял билет? Обещал быстро?
ГЕОРГИЙ. Ну, быстро. На послезавтра. Все, еду.
ФЕКЛА. Давай, едь. Полный дом. Надоели… Денег ваших не надо, беспокойство одно. Тыр-тыр-тыр, с утра. За Мишей там смотрите. Не обижайте его, слышишь?
ГЕОРГИЙ (тихо). Нужен нам твой Миша. (ИГОРЮ). Ставь сюда. Подвинься, дебил, расселся тут.
Поставили сумки на крыльцо. ИГОРЬ машет руками.
Затекли? Тяжело?
ИГОРЬ. Нормально. Я привычный, ништяк. Куда ты едешь, ты не говорил?
ГЕОРГИЙ. Домой, в Краснодар. Там живу.
ИГОРЬ. Ого. На югах, свой дом?
ГЕОРГИЙ. Кого там, свой дом. Фу. Снимаю. Вот заработаю, куплю, куплю, куплю.
МИНЯ. Гошенька-Го, ходишь вот туда-сюда, а не знаешь, что под одним Богом все ходим. Не знаешь! Вот идешь ты торговать опять, а сверху кирпичик, чпок – и нету тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16