Впрочем, оно и не удивительно — в народе усадьбу считают заколдованной, да и Горохово городище тут совсем неподалеку…»
Вообще-то до недавнего времени Надя придерживалась материалистических взглядов, но путешествия в «антинаучную» параллельную действительность и личное общение с колдунами, лешими, домовыми и Змеями Горынычами несколько поколебали ее представления о строении мира. А отсюда было уже недалеко до того, чтобы уверовать и в привидения, тем более что Покровские Ворота и их окрестности издавна слыли «неладными» местами. И это нельзя было целиком списать на темные суеверия здешних жителей, если даже такой образованный человек, как Семен Борисович Белогорский, почти не скрывал своей веры в нечистую силу, обитающую на болоте.
«А если не призрак, то кто? — продолжала размышлять Надя. — Серапионыч? Да нет, доктор ниже ростом. Профессор Степанов? Вряд ли. Вообще-то его можно было бы принять за Дубова, если бы я не знала, что Вася теперь в Кислоярске. Ах, совсем вылетело из головы — надо же позвонить…»
И хоть часы показывали изрядно за полночь, Чаликова достала из сумочки свинтусовский «мобильник» — события с каждым часом приобретали все более запутанный характер, и Надя была почти уверена, что уж теперь-то Василий непременно выберется в Покровские Ворота, чтобы лично возглавить расследование.
Однако детектив, к некоторому разочарованию Нади, воспринял ее сообщения очень спокойно, если не сказать — хладнокровно:
— Продолжайте следствие, Наденька. Но старайтесь избегать безлюдных уединенных мест — ради вашей же безопасности.
Надежда подумала, что продолжать следствие, соблюдая это условие, было бы довольно затруднительно, однако спорить не стала:
— Постараюсь так и сделать. А скажите, Вася, как быть с нашим Иваном-царевичем? Стреляли-то явно в него, а не в меня.
— Ну, передайте ему, чтобы хотя бы в ближайшее время не покидал усадьбы и желательно держался подальше от окон.
— Положение настолько опасно?
— Вы даже не представляете, насколько. И не забудьте, что от безопасности вашего подопечного зависит судьба Белой Пущи и Новой Ютландии.
Надя не стала говорить Василию, что до сих пор так и не сообщила Ивану Покровскому о предстоящей экспедиции в параллельный мир — было явно не до того. Она вдруг вспомнила о другом:
— А как же быть завтра? Ведь на вторую половину дня назначены очередные похороны, и сомневаюсь, что Покровский станет их отменять.
— Вечер ночи мудренее, — несколько легкомысленно откликнулся Дубов. — Но я уверен, что все кончится благополучно.
— Кабы так, — с сомнением вздохнула Чаликова, пряча телефон в сумочку.
Обуреваемая раздумиями, Надежда разделась и легла в постель. Судя по всему, завтрашний день обещал быть не менее богат на приключения, чем день минувший. Под тревожные мысли Чаликова погрузилась в тяжкий сон.
ДЕНЬ ТРЕТИЙ
За завтраком Надя внимательнее оглядела залу на первом этаже. Предметы барского обихода очень органично сочетались с атрибутами тех времен, когда здесь проходили колхозные собрания. В углу под потолком трепыхались обрывки плакатов: «Да здравствует…», «Выполним и перевыполним…» и «Все на коммунистический субботник!», которые ни Покровский, ни Белогорские почему-то не торопились убирать.
Мысли Надежды теперь были заняты уже не столько ночными происшествиями, сколько загадочным манускриптом, найденным в папке, которую ей передал участковый Федор Иваныч. Внутреннее чувство подсказывало ей, что именно там скрыта отгадка, причем не столько даже баронских кладов, в которые Надя не очень-то и верила, сколько иных, куда более важных тайн. «Как же так получилось, что сохранился только один листок, — размышляла журналистка, задумчиво поглощая овсяную кашу и запивая ее чаем, — а другой или другие пропали? A может, они никуда не пропали, а тоже валяются у него в столе? Там ведь такой шурум-бурум… Видно, придется еще разок наведаться к Федору Иванычу».
Эта идея так увлекла Чаликову, что сразу после завтрака она решила вновь отправиться в Заболотье. К тому же и утро выдалось неожиданно ясным и солнечным — чуть бы потеплее, можно было бы сказать, что настало бабье лето.
— По дороге загляните на озеро, — посоветовал Наде Иван Покровский. Красивейшее место, особенно осенью.
— И как туда попасть? — заинтересовалась Чаликова.
— Это довольно просто. Идете по дороге и, не доходя метров двести до шоссе, если приглядитесь, то увидите с левой стороны в траве большой камень. A там по тропинке попадете к озеру. Только, Наденька, будьте осторожны, — иронически улыбнулся хозяин Покровских Ворот, — говорят, будто там орудует нечистая сила.
— Кто говорит? — как бы невзначай спросила Надежда. — Уж не Семен ли Борисович?
— А что, он уже и вам делал намеки? — несколько принужденно рассмеялся Иван. — Знаете, Надя, Семен Борисович — человек серьезный и зря слов на ветер бросать не станет…
«A ведь наш уважаемый господин Покровский только делает вид, что посмеивается над всеми этими предрассудками, — думала Надя, неспешно бредя по аллее, усыпанной листьями, — а сам относится к ним куда серьезнее. Ну, коли так, то оно, пожалуй, к лучшему: ежели Ваня почти готов поверить в пресловутую „нечистую силу“, то тем скорее поверит в параллельный мир, в Новую Ютландию и княжну Марфу, когда я наконец-то смогу поговорить с ним обо всем этом…»
* * *
Проходя мимо дома натуралиста Степанова, Надя увидела, как по тропинке в ее сторону идет, чуть прихрамывая, дама представительной внешности в красном вязаном платье. Выйдя на Покровскую дорогу и поравнявшись с Надей, она произнесла высоким голоском:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32