Он играл каждый вечер с девяти до двух ночи. Но ни с кем не разговаривал — только играл. Месяца три назад он вдруг исчез, и с тех пор его никто не видел, хотя был слух, что будто бы Хэнк нашел его и заставил играть у себя, но это сплетни, я в это не могу поверить. Нет, точно, такого просто быть не может.
Я решил, что пора возвращаться. Мне не хотелось, чтобы Барни почувствовал, как мне необходима его информация, поэтому я достал бумажник, вынул двадцать баксов и дал ему со словами:
— Держи ухо к земле, Эд, насчет Хэнка и Анжелы. Он снова выдал мне свою акулью улыбку и схватил купюру движением, которым ящерица хватает муху.
— Вы знаете, где меня найти, мистер Уоллес.
Я позвал Сэма, расплатился и вышел из таверны.
Утро не прошло даром.
* * *
Я нашел Билла в машине. Он жевал резинку и время от времени вытирал носовым платком потную шею.
— Ну что, вышла? — спросил я.
— Минут десять назад. Я не знал, следовать за ней или поджидать тебя. Она вышла без портфеля и укатила в город.
— У меня тоже есть кое-что, — и я рассказал ему о разговоре с Барни. — Придется кое-куда съездить, но сначала надо выпить пива.
— Пусть будет так, — согласился Билл, вытирая платком лицо.
Мы проехали в район Брэкэрс и быстро нашли то место, о котором говорил Барни. Это было типичное заведение, населенное рабочими, которые днем ездили в город и глазели на богатых людей, замызганное, с облупившейся краской, окруженное роем мелких магазинчиков, торгующих всем — от рыбы до бюстгальтеров. По узенькой улочке сновали вьетнамцы, пуэрториканцы, несколько негров да еще престарелые белые женщины с корзинами в руках. Найдя место для машины, мы вышли и направились к дому.
— Подожди здесь, Билл, я поговорю с уборщиком. Найти его было нетрудно, так как он подметал неподалеку. Это был высокий полный человек в грязной фуфайке и еще более грязных брюках. Опершись о метлу, он следил за моим приближением.
— Я ищу Терри Зейглера, — сказал я, улыбаясь не слишком широко.
— Очень хорошо, ищите себе на здоровье, а мне тоже есть чем заняться, — и он демонстративно замахал своей метлой.
— Где живет Терри Зейглер?
Он остановился, посмотрел на меня и спросил:
— Вы что, коп?
— Я ищу его, чтобы сообщить хорошую новость: ему привалило наследство.
В глазах уборщика затеплился интерес.
— И большое?
— Точно не знаю, но мне сказали.
— А что я буду с этого иметь?
— Двадцать баксов, если покажешь.
Он почесал волосатую руку и в задумчивости оперся массивным торсом на метлу, которая выдерживала его просто чудом.
— Говорите, Терри Зейглер, мистер?
— Да.
— Он снимал комнату наверху года полтора. Платил регулярно, никаких историй у него не было. Работал днем и ночью, а месяца два тому назад уехал. Меня-то он предупредил заранее. Вот так сразу, кинул два чемодана в свей «олдсмобил» и исчез. Больше я его не видел.
— Он не сказал, куда поехал?
— Нет, да я и не спрашивал. Мне-то зачем?
— Значит, говоришь, на «олдсмобиле»? Может, помнишь номер?
— Помню. Номер простой: Рб-100001.
— А в его комнату уже кто-нибудь въехал?
— Да. Уже через час после его отъезда въехала одна девочка. Она заплатила за два месяца вперед.
— Кто она?
— Долли Джильберт. Во всяком случае она сама так сказала. Я о ней ничего не знаю.
Уборщик снова зашуршал своей метлой, и я решил, что необходима маленькая смазка, чтобы его язык двигался без скрипа. Я достал бумажник, извлек из него банкноту в двадцать долларов и помахал у него перед носом. Увидев деньги, он остановился.
— Это мне?
— Да, если будешь побольше разговаривать. Мне нужно найти Зейглера. Наверняка кто-нибудь здесь знает о нем, а?
— Возможно, — уборщик вновь почесал руку. — Вам, конечно, лучше всего было бы встретиться с мисс Ангус. Она могла бы рассказать вам об этом парне: она жила как раз напротив него, иногда прибиралась в его комнате и готовила еду. Женщина очень добрая, любила приносить пользу человеку. Но больше всего она любила поболтать. Она и со мной болтала, когда я прибирал наверху. Она бы, наверное, могла вам что-нибудь рассказать.
— А почему — могла? — спросил я. — Она что, тоже уехала? Он нетерпеливо пожал плечами, не спуская глаз с купюры, так что мне пришлось расстаться с ней. Он осмотрел купюру, поцеловал ее и сунул в карман своих засаленных брюк.
— Конечно, уехала, только ногами вперед. Через три дня после отъезда Зейглера.
— Как это — ногами вперед?
— Когда я подметал пол на этаже у мисс Ангус, то заметил, что дверь ее комнаты открыта. Я вспомнил, что не видел ее уже пару дней, так что вошел внутрь. Мисс Ангус лежала на полу мертвая. Я сообщил копам, и они занялись этим делом. Они и меня расспрашивали, но я ничего не мог им объяснить, потому что сам ничего не знал. Они тогда решили, что ее пришил какой-нибудь наркоман из-за денег. Он ударил ее по голове, а потом перерыл все в комнате. Вот она-то наверняка знала, куда уехал Зейглер. Она часто со мной о нем разговаривала, нахваливала его. Он ей очень нравился. Не может быть, чтобы он уехал, не сказав ей ни слова. Вот и все. Может, я могу еще что-нибудь для вас сделать?
— А комнату мисс Ангус кто-нибудь занял?
— Пока нет. Она заплатила вперед и въехала со своей мебелью. Ее делом занимается какой-то адвокат. Как только он закончит, комнату сразу сдадут.
— А что за адвокат?
— Какой-то еврей. Ко мне от тоже приходил.
— Знаешь его имя?
Уборщик снова почесал руку, а затем сказал:
— Его зовут Солли Льюис.
Я понял, что он не сообщит мне больше ничего интересного.
— Ладно, — сказал я. — Может быть, нам придется встретиться еще раз.
Он радостно закивал:
— Приходите, если что будет нужно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45