) лицом и надпись
ю «ВСХ!». «Вадим Сергеевич!» Ц не удержавшись, вскрикнул я. Но Егор строго
меня поправил, объяснив, что если после инициалов стоит восклицательный
знак, то они, естественно, обозначают того, кому подарено фото, а не того, кт
о его подарил, и добавил, что это портрет Михаила Ивановича на память Вади
му Сергеевичу. Они в юности ухаживали за его матерью. «Но где они сейчас?»
Ц «Не знаю. Михаил Иванович полностью исчез в конце 17-го. Куда Ц никто не
знает. Так мама мне говорила. Вадима Сергеевича я помню, хотя смутно. Он к н
ам захаживал перед войной, кажется... Нет, вспомнил! Он пришел к нам летом 33-г
о, в день моего рождения, с коробкой торгсиновских конфет «Французский н
абор». Мама говорила, что он ее старше на восемь лет. Так что теперь ему был
о бы 80».
«Итак, Ц попытался суммировать я, Ц Михаил Иванович не мог считать Вади
ма Сергеевича предателем, а то бы он не подарил ему своего фото, не так ли?»
Егору, однако, это соображение показалось крайне нелепым. Он терпеливо (к
ак библиограф) стал мне объяснять, что нет, ну конечно же нет, ни о каком пре
дательстве не могло быть и речи, хотя... и здесь он почему-то замолчал и стал
внимательно рассматривать портрет, словно в первый раз его увидел.
Гости расселись за огромным дубовым столом, занимавшим чуть ли не полови
ну маленькой столовой в квартире Дрейнеров в Бескудникове. Егор разлива
л напитки, а две очень старые подруги его матери обносили гостей кутьей и
салатом из крутых яиц с ветчиной. Я вышел покурить на лестничную площадк
у, и тут Егор, на мгновение высунувшись из двери, быстро проговорил: «Ну я н
е знаю, что ты обо всем этом знаешь, но сейчас мне вдруг вспомнилось, что, ко
гда мы вернулись из эвакуации, мама сказала, что очень боится посещений В
адима Сергеевича и что лучше бы он о нас забыл. Но... он все-таки заглянул ра
зок и, не застав нас дома Ц мы тогда еще жили в коммуналке у Красных Ворот,
Ц оставил у соседей этот портрет для мамы».

Глава 2
У кузена Кирилла

Une v?rit? bouleversante, c'est une cote de la v?rit?.
Louis Powell

Кузен Кирилл сидел прямой, как доска, на железной кровати и явно обрадова
лся приходу незнакомых посетителей. Мы назвали себя, и он сразу же, не дожи
даясь разъяснений, быстро заговорил тем же высоким, сухим голосом, знако
мым мне по эпизоду в электричке ровно двадцать лет назад: «Ну да Ц пневмо
ния. Чистая случайность Ц дураки поставили правильный диагноз. Я катего
рически отказываюсь от антибиотиков. Выбрасываю их в унитаз. Надеюсь, чт
о и на этот раз мой еще не до конца изношенный организм справится сам. Ведь
я еще почти молод Ц 68 лет. Я недавно сделал формальное предложение одной
молодой особе. Ей 32 года, и у нее две девочки, которых я согласился воспитыв
ать». Ко мне: «Кстати, коллега, вы не сын Леонида Абрамовича?» Ц «О, нет!» «Т
огда, может быть, Григория? (Тоже Ц нет, не без некоторого сожаления.) У нас
много свободного времени. Моя невеста, Анна Васильевна, не придет раньше
шести».
Затем, когда я изложил, с некоторыми преувеличениями, историю моего знак
омства с его кузиной, он продолжал: «Елена Константиновна Ц божественно
е существо, но Ц дура страшная. Дура до смерти. Время ее не останавливало
... (»Замечательно сказано», Ц с восторгом прошептал мне в ухо мой спутник
Шлепянов.) Она никогда не смотрела на часы, совсем как мой покойный профес
сор Каблуков. Он смотрел на часы, только когда его спрашивали, сколько ему
лет. Потом эта его манера ошибочно приписывалась покойному Ивану Соллер
тинскому, что вздор! Иван всегда знал, который час. Рад вашему приходу. Мне
категорически не с кем говорить. Если бы Елена Константиновна вышла за м
еня замуж, то я был бы ей свято верен до самой ее смерти. Даже любовницу не з
авел бы ни разу. Хотя, коллеги, кто из нас себя знает? Да и других? Так вы, знач
ит, от Егора. Он Ц ИванушкаЦ дурачок из сказки, со временем превративший
ся в закоренелого дурака всей семьи Де Рейнеров. Отец, Георгий, был дурак и
сключительный, да и брат отца, Осип, Ц тоже. Хотя дурак-дурак, а владелец ш
ести фабрик в Сиэттле, штат Вашингтон. Это, коллеги, сугубо между нами. О та
ких вещах и сейчас следует упоминать с опаской. Он, говорят, жив еще, а если
и умер, то, по крайней мере, не как его брат, задохнувшийся в собственных эк
скрементах в Саратовской пересылке. И женат на известной голливудской а
ктрисе. Когда в 21-м дядя Вадя стал страдать от... (Я замер: и спрашивать оказал
ось ненужным.) Но это Ц совсем другая история...»
Он явно устал. «Вадим Сергеевич, Ц решился я, Ц в 21-м стал страдать от отсу
тствия сигар, не правда ли?» «Извините меня, коллеги, Ц он вытянулся на по
стели. Ц В сигарах, насколько мне известно, у него никогда не было недост
атка. Тогда он их регулярно получал от Левенталя, из Риги. О, Левенталь был
полный дурак, связался с этим бандитом Петерсом. Да нет, не с Петерсом, а с Д
анишевским. Ну тот-то был дурак патологический. Инстинкт самосохранения
всегда заменял в Вадиме Сергеевиче все прочие инстинкты. Когда Чека при
шли брать Кузьму Сакеловича, то, говорят, в тот день Вадим Сергеевич к нему
с дачи приехал. Сидел, пил чай. Потом вдруг встает и говорит Кузьме, что над
о ему срочно к Мнушкину сходить постричься, прическу сделать. Возвращает
ся и Ц здрасьте. Дверь опломбирована. Ни Кузьмы, ни саквояжика Вадима Сер
геевича с дюжиной гаванских регалий. Тогда он на извозчике через всю Мос
кву Ц на Рогожскую, к Соломону Минцу, который контрабанду держал. Доехал,
а на двери-то у Минца тоже Ц печать и пломба.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63