– Откуда мне знать? Вчера вечером тут было такое…
– Тише ты, – одернул ее Питер, кивнув в сторону кабинета.
Лицо Кэрри утратило выражение.
– Я совсем не хочу, чтобы вы говорили неправду, – поспешила заметить я.
На меня взирали две непроницаемые маски.
– Не беспокойся, мы не проболтаемся, – заверил Питер.
Когда нас привезли в участок, Джоул первый прошел в кабинет старшего инспектора. Сидя в дежурке, я могла видеть дверь, за которой все решалось, но мне не удалось уловить тон разговора. Я всматривалась в лица полицейских, пытаясь выяснить, насколько велики их подозрения, но они все были заняты телефонными разговорами. Я огляделась по сторонам: фотографии разыскиваемых людей на стенах, щербатая мебель, кровать с проволочной сеткой, чашки с остывающим кофе на столах. Несомненно, убийство дочери сенатора доставило полицейским немало хлопот.
Когда мы ехали на машине без номера, я не смогла ничего узнать. Джоул сидел бледный, но пятен крови на нем не было. Полицейские не взяли с собой никакой его одежды, хотя, вероятно, пока он одевался, осмотрели шкаф. Они не надели на Джоула наручники и обращались с ним довольно учтиво. Впрочем, последнее могло оказаться зловещим знаком.
Я пришла к выводу, что не стоит звонить нашему адвокату. У себя в спальне я некоторое время стояла перед телефоном, стараясь найти правильное решение. Если они выдвинут обвинение, Джоулу, конечно, понадобится защитник. Но у них могло и не быть такого намерения. Мне не следовало вести себя так, будто я считаю Джоула виновным.
В конце концов решение пришло само собой. Я вспомнила, что адвокат в основном имел дело лишь с имущественными проблемами. Даже по поводу бракоразводного процесса он обращался за консультацией к коллегам. Чтобы подготовиться к ведению уголовного дела, ему потребуется время. Кроме того, я едва ли могла рассчитывать на то, что застану его в конторе в половине восьмого утра, а его домашний телефон я, кажется, потеряла. В итоге мне пришлось принять слова Брэди буквально. Инспектор просто хочет задать пару вопросов. Заколов волосы и подкрасив губы, я попыталась настроиться так, чтобы произвести впечатление типичной домохозяйки, которая знает, что дело полиции – охранять ее.
Но те дни, когда я избегала встреч с домовладельцем и платила бакалейщику фиктивными векселями, похоже, оставили во мне неизгладимый след. В окружении плакатов с фотографиями преступников моя респектабельность стала исчезать. Согревая свои пальцы на случай, если инспектор захочет пожать мне руку, я рассматривала портреты воров, фальшивомонетчиков, мошенников, и мне казалось, что они – мои союзники. Но налетчики, убийцы? Шерри была зарезана и изуродована. Я устыдилась своих недавних подозрений. Как мог сделать такое мой брат, добрый слабый мальчик, которого я знала с детства? Я знала его как себя, Кэрри или Питера. Ни один из них не способен убить и цыпленка.
Немного успокоив себя подобными мыслями, я стала думать, что мне сказать инспектору. Врать, конечно, не нужно. Хотя, наверное, следует упустить кое-какие семейные подробности: изменения в поведении Джоула, вызванные шампанским, инцидент с золотой короной, даже внезапный отъезд Шерри. Конечно, все будет зависеть от показаний Джоула. Но я знала, как он умеет увиливать от ответа. Быть может, не стоит говорить о пребывании в «Бельвю». Едва ли инспектор может спросить: «Посещали ли вы в последнее время психиатрическую клинику?» Я буду играть в детскую игру «тепло-холодно».
Раздался звонок. Брэди встал и вышел в кабинет старшего инспектора. Когда дверь снова открылась, появился Джоул с очень бледным лицом.
– Теперь, пожалуйста, вы, миссис Бенсон, – сказал Брэди.
Я встала, пытаясь держаться уверенно и с достоинством. Но именно в этот момент на ум пришел нож с выскакивающим лезвием. Споткнувшись на ровном месте, я вспомнила ту ночь, когда Джоул спускался по стеблям вистерии, и его расцарапанную руку.
Старший инспектор Рассел оказался рыжеволосым, сухопарым и приветливым человеком. Слишком приветливым для таких обстоятельств. Но я заставила себя ответить на его улыбку. Он посадил меня за стол рядом с собой, что тоже мне не понравилось. Я бы предпочла, чтобы нас разделял стол, – он, по крайней мере, давал бы какую-то психологическую защиту.
Я огляделась по сторонам, пытаясь выяснить, принято ли здесь курить. Но я нигде не обнаружила пепельницы. Пустой стол, голые стены, ни картин, ни окон, только простое зеркало и решетка кондиционера.
– Сожалею, что потревожил вас в такое время, – начал Рассел, – надеюсь, ваши дети не опоздают в школу.
Мне почему-то стало жутко оттого, что он знает о детях. Должно быть, услышал от Брэди.
– С ними все в порядке, – заверила я, – они ходят в школу сами и могут приготовить себе завтрак.
– Хотел бы я, чтобы мои тоже ходили в школу сами, – вздохнул он, – жене приходится отвозить их на машине. Мы живем на острове.
Такое начало не соответствовало моим представлениям о полицейском допросе.
– Вы пишете? – поинтересовался он.
– Романы, – ответила я. И, чтобы избежать обычных вопросов о моем псевдониме, тут же добавила: – Но никто никогда не слышал обо мне. Я не знаменита и не богата.
– Имея дом на Восточной, шестьдесят четыре, – улыбнулся он.
– Только благодаря отцу детей. Он работает в Рокфеллеровском университете. Мы разведены.
Инспектор кивнул, как будто уже знал все это, но поощрял мою откровенность. Догадываясь, что он использует посторонние разговоры только для того, чтобы изучить меня, я тем не менее уже почти испытывала к нему симпатию. Внезапно мне пришло в голову, что надо быть поосторожнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55