— Нет, в этом не было необходимости. Ты все так же носишь восьмой, и выглядишь так же хорошо, как во времена Джорджтауна. И на самом деле даже лучше.
— Я была бы тебе очень признательна, если бы ты перестал разыгрывать из себя этакого вальяжного сукина сына и рассказал, как, черт побери, ты узнал хотя бы имя Бентона Уэсли, не говоря уже о том, что заслужил привилегию наслаждаться приватными беседами обо мне?
— Кей. — Марк отложил вилку, когда встретил мой гневный взгляд, — я знаю Бентона гораздо дольше, чем ты. Ты еще не поняла этого? Я что, должен написать это светящимися буквами?
— Да. Напиши это большими буквами поперек неба, Марк. Потому что я не знаю, чему верить. Я уже не представляю себе, кто ты. Я не доверяю тебе. Честно говоря, я до смерти тебя боюсь.
Он откинулся на своем стуле, и его лицо стало таким серьезным, каким я его никогда не видела.
— Кей, мне очень жаль, что ты боишься меня. И мне жаль, что ты не доверяешь мне. И в этом есть определенный смысл, потому что только несколько людей во всем мире имеют представление, кто я такой, а временами я и сам не слишком это понимаю. Я не мог сказать тебе этого раньше, но теперь — все. — Он помолчал. — Бентон учил меня в Академии задолго до того, как ты с ним познакомилась.
— Ты агент? — недоверчиво спросила я.
— Да.
— Нет! — У меня закружилась голова. — Нет! На этот раз я не собираюсь тебе верить, черт побери!
Молча поднявшись, он подошел к телефону у кровати и набрал номер.
— Иди сюда. — Марк глянул на меся мельком.
Затем он вручил мне трубку.
— Алло? — Голос я узнала сразу же.
— Бентон? — сказала я.
— Кей? У тебя все в порядке?
— Марк здесь, — ответила я. — Он нашел меня. Да, Бентон, у меня все в порядке.
— Слава Богу. Ты в хороших руках. Я уверен, что он все тебе объяснит.
— Я в этом не сомневаюсь. Спасибо, Бентон. До свидания.
Марк взял у меня трубку и положил ее на рычаг. Вернувшись за стол, он долго смотрел на меня, прежде, чем снова заговорить:
— Я оставил свою юридическую практику после того, как была убита Жанет. Я до сих пор не знаю, почему, Кей, но это и не важно. Я какое-то время работал без прикрытия в Детройте, а затем был глубоко законспирирован. Что касается моей работы на «Орндорфф и Бергер», то это все неправда.
— Ты не собираешься сообщить мне, что Спарацино тоже работает на ФБР? — спросила я, меня била мелкая дрожь.
— Черт, нет, конечно, — ответил он, не глядя на меня.
— Во что он замешан, Марк?
— Его незначительные проступки включают в себя обман Берил Медисон, искажение формулировки ее авторского договора, как он поступал со многими своими клиентами. И, как я тебе уже говорил, он манипулировал ею, использовал ее в игре против Кери Харпера и готовил большой публичный скандал, как он проделывал это уже с другими много раз.
— Значит, то, что ты мне рассказывал в Нью-Йорке, — правда?
— Не все, конечно. Я не мог рассказать тебе все.
— Спарацино знал, что я приезжаю в Нью-Йорк? — Этот вопрос мучил меня много недель.
— Да. Я подстроил все это, чтобы таким образом якобы получить от тебя больше информации и повлиять, чтобы ты согласилась встретиться с ним. Он знал, что ты никогда не пойдешь ни на какие переговоры. И тогда я вызвался привести тебя к нему.
— О Боже! — пробормотала я.
— Я думал, что все под контролем. Я думал, что он не следит за мной до тех пор, пока мы не пришли в ресторан. Вот тогда я понял, что все пошло к черту, — продолжал Марк.
— Почему?
— Потому что он прицепил за мной хвост. Я уже давно знал, что отродье Патина — один из его осведомителей. Так он платит ренту в ожидании эпизодических ролей в мыльных операх, коммерческих телевизионных роликах и рекламе белья. Очевидно, Спарацино начал меня подозревать.
— Почему он послал Патина? Он не понимал, что ты узнаешь его?
— Спарацино не известно, что я осведомлен насчет Патина, — ответил. Марк. — Увидев Патина в ресторане, я понял, что его послал Спарацино. Он хотел убедиться, действительно ли я встречаюсь с тобой, и выяснить, что я собираюсь делать. Точно так же он послал так называемого Джеба Прайса обыскать твой кабинет.
— Ты хочешь сказать, что Джеб Прайс — тоже актер, умирающий с голоду?
— Нет. Мы арестовали его на прошлой неделе в Нью-Джерси. Какое-то время он никого не будет беспокоить.
— Я надеюсь, ты в курсе, что Дизнер в Чикаго также был ложью?
— Это легендарная личность. Но я никогда не встречался с ним.
— И я полагаю, ты точно так же неспроста заезжал навестить меня в Ричмонде, не так ли? — Я пыталась справиться с подступавшими слезами.
Снова наполнив наши бокалы вином, он ответил:
— На самом деле я ехал не из округа Колумбия. Я как раз прилетел из Нью-Йорка. Спарацино послал меня как следует выпотрошить твои мозги и выяснить все что ты знаешь об убийстве Берил.
Я пригубила вино и некоторое время молча пыталась взять себя в руки. Затем я спросила:
— Он как-то замешан в ее убийстве, Марк?
— Поначалу меня тоже беспокоил этот вопрос, — ответил он. — Пока не было другого убийства, я спрашивал себя, не зашли ли игры Спарацино с Харпером слишком далеко, не потерял ли Харпер голову настолько, чтобы убить Берил? Но затем был убит сам Харпер, а я так и не нашел ничего, что дало бы мне основания предполагать связь Спарацино с этими смертями. Я думаю, он хотел, чтобы я выяснил все, что смогу, об убийстве Берил, потому что он — параноик.
— А он не боялся, что полиция может обыскать ее кабинет, и при этом, возможно, всплывут его махинации с формулировками в ее авторском договоре? — спросила я.
— Возможно. Я только знаю, что ему была нужна ее рукопись. Неважно, во что это обойдется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106