Пожмите мне руку, если да.
Адамберг трижды повторил эту фразу, прежде чем почувствовал, как сжались пальцы лейтенанта.
– Молодцом, Вейренк. Теперь откройте глаза, – сказал Адамберг, похлопывая его по щекам. – Возвращайтесь к нам. Откройте глаза. Скажите «да», если вы меня слышите.
– Да.
– Скажите еще что-нибудь.
Вейренк широко открыл глаза. Он недоуменно взглянул на Мореля, потом на Адамберга, словно вместо них ожидал увидеть отца, везущего его в больницу По.
– Они пришли за мной, – сказал он. – Парни из Кальдеза.
– Да. Ролан и Пьеро.
– В часовню Камалеса, к Верхнему лугу поднялись они по тропинке, что вилась между скал.
– Мы в Сен-Дени, – вмешался обеспокоенный Морель, – на улице Экруэль.
– Не волнуйтесь, – сказал Адамберг, – это сугубо личное. А что дальше, Вейренк? – он потряс его за плечо. – Представляете себе Верхний луг? Все произошло там? Вы вспомнили?
– Да.
– Там было четверо парней. А пятый? Где он?
– Стоит под деревом. Это их главарь.
– Ага, – усмехнулся Пьеро. – Главарь.
Адамберг подошел к парням, лежавшим в наручниках в двух метрах от лейтенанта.
– Вот и встретились, – сказал Ролан.
– Какая неожиданность.
– А то. Вечно ты у нас под ногами путался.
– Скажи ему правду о том, что произошло на Верхнем лугу. Вейренку. Скажи ему, что я делал под деревом.
– А то он не знает.
– Ты всегда был мелкой сволочью, Ролан, видит бог.
Адамберг заметил на ограде синие отблески мигалок на машинах «скорой помощи». Санитары уложили раненых на носилки.
– Мордан, я поеду с Вейренком. Вы езжайте с теми двумя и не спускайте с них глаз.
– Комиссар, я без рубашки.
– Возьмите у Мореля. Морель, отгоните машину к Конторе.
Не дожидаясь отъезда «скорой помощи» Адамберг позвонил Фруасси:
– Извините, что вытащил вас из постели. Поезжайте разберите прослушку, сначала в Конторе, потом у меня. Затем отправляйтесь прямо в Сен-Дени, на улицу Экруэль. Там стоит машина Вейренка. Снимите с нее все.
– Это несколько часов подождать не может?
– Я бы не стал вам звонить в три двадцать утра, если бы это могло подождать хоть минуту. Уничтожьте все следы.

XL

Выйдя в приемную, хирург поискал глазами кого-нибудь похожего на комиссара, ожидающего новостей о раненых.
– Где он?
– Вот, – сказал анестезиолог, показывая на невысокого брюнета, который крепко спал, вытянувшись на двух составленных стульях и подложив под голову пиджак вместо подушки.
– Ну, допустим, – хирург потряс Адамберга за плечо.
Комиссар сел сгорбившись, потер лицо, запустил руки в волосы.
Вот и умылся, подумал хирург. Но он и сам не успел побриться.
– Все трое в порядке. Ранение в колено потребует реабилитации, но коленная чашечка не задета. Рука – это вообще пустяк, он выйдет через пару дней. Что касается бедра, то ему повезло, еще немного – и зацепило бы артерию. У него температура, и он говорит стихами.
– А пули? – спросил Адамберг, отряхивая пиджак. – Вы их не смешали?
– Каждая в отдельной коробочке с номером койки. Что произошло?
– Нападение на банкомат.
– А, – разочарованно протянул хирург. – Деньги правят миром.
– Где лежит колено?
– В палате 435, вместе с рукой.
– А бедро?
– В 441-й. Что с ним такое?
– В него выстрелил колено.
– Нет, я о волосах.
– Это у него от природы. Ну, в смысле, ошибка природы.
– Я полагаю, это интрадермическая пертурбация кератина. Редкое явление, я бы даже сказал, исключительное. Хотите кофе? Завтрак? Что-то мы побледнели.
– Пойду поищу автомат, – сказал Адамберг, вставая.
– Кофе из автомата – та еще бурда. Пошли. Сейчас мы все уладим.
За врачами всегда остается последнее слово, и Адамберг послушно побрел за человеком в белом халате. Сейчас мы поедим. Сейчас мы попьем. Сейчас нам станет лучше. Пошатываясь, Адамберг мельком подумал о третьей девственнице. Полдень, сейчас мы будем кушать. Мы не боимся, у нас все будет в порядке.

Комиссар вошел в палату Вейренка во время обеда. Лейтенант с тоской взирал на стоявший у него на коленях поднос с чашкой бульона и йогуртом.
– Мы должны все доесть, – сказал Адамберг, садясь возле кровати. – У нас нет выбора.
Вейренк кивнул и взял ложку.
– Копаться в старых воспоминаниях – рискованное занятие. Для всех нас. Вас чудом пронесло.
Вейренк поднял ложку, потом снова отложил ее, не отрывая взгляда от чашки с бульоном.

– Томит меня судьба, душа моя в тумане,
Долг чести требует устроить торжество
Тому, кто спас меня на поле подлой брани,
А сердце не дает приветствовать того,
Кто мне принес беду, но жаждет ликований.

– В этом-то и проблема. Но я ничего от вас не требую. Мое положение не многим проще вашего. Я спасаю жизнь человеку, который может погубить мою.
– Как это?
– Вы забрали у меня самое ценное.
Вейренк с гримасой боли приподнялся на локте, губа его дернулась вверх.
– Вашу репутацию? Я на нее пока не посягал.
– Зато ты посягнул на мою жену. Лестничная площадка на восьмом этаже, дверь напротив лестницы.
Вейренк рухнул на подушки, разинув рот.
– Откуда же я знал, – тихо сказал он.
– Конечно. Всего знать невозможно – запомните это на будущее.
– Совсем как в той сказке, – сказал Вейренк, помолчав.
– В какой?
– Про короля, который послал на верную смерть одного из своих генералов, в чью жену он был влюблен.
– Не очень вас понимаю, – искренне сказал Адамберг. – Я устал. Кто кого любит?
– Жил-был король, – начал Вейренк.
– Так.
– Он влюбился в жену одного парня.
– Допустим.
– Король послал парня на войну.
– Допустим.
– Парень погиб.
– Ну.
– Король взял себе его жену.
– Так это не про меня.
Лейтенант отсутствующим взглядом смотрел на свои руки:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100