Скажите ему, чтобы в пять часов он был на рабочем месте. А что убийство в Реймсе? Отложили до лучших времен?
– Дело закрыто, комиссар.
– А сбежавшая медсестра? Что вы себе позволяете?
– Мы объявили ее в розыск. Ее видели в двадцати разных местах в течение одной недели. Мы анализируем, проверяем.
– Адамберг тоже анализирует?
– Разумеется.
– Да что вы говорите. На кладбище в Оппортюн-ла-От?
Данглар сделал два глотка белого вина и погрозил Пушку. У кота наблюдалась явная склонность к алкоголизму, за ним глаз да глаз нужен. Самостоятельно передвигаться он готов был только в поисках заначек Данглара. Недавно кот нашел бутылку, спрятанную в подвале за отопительным котлом. Лишнее доказательство того, что Пушок совсем не дурак, как принято было думать, и что чутью его можно позавидовать. По понятным причинам Данглар не мог ни с кем поделиться подобными достижениями своего подопечного.
– Смотрите, со мной шутки плохи, – продолжал тем временем Брезийон.
– Да мы с вами и не шутим, – искренне ответил Данглар.
– Уголовный розыск катится по наклонной плоскости. Адамберг правит бал и всех вас тянет за собой. Если вы вдруг не в курсе, что, конечно, трудно предположить, то могу сообщить вам, чем занят сейчас ваш шеф: он слоняется вокруг ничем не примечательной могилы в какой-то богом забытой дыре.
«И что такого?» – спросил про себя Данглар. Майор первый готов был критиковать причудливые странствия Адамберга, но перед лицом внешнего врага он обращался в непробиваемый щит для обороны комиссара.
– И все почему? – вопрошал Брезийон. – Потому что какой-то псих в этой дыре встретил на поляне тень.
«И что такого?» – повторил про себя Данглар и отпил вина.
– Вот чем занят Адамберг и вот что он анализирует.
– Вас предупредил уголовный розыск Эвре?
– Они обязаны это сделать, раз комиссар свихнулся. Они быстро и четко выполняют свою работу. Жду его у себя в пять часов с докладом о медсестре.
– Не думаю, что он умрет от счастья, – прошептал Данглар.
– Что касается двух трупов с Порт-де-ла-Шапель, то через час будьте добры передать дело в Наркотдел. Предупредите его, майор. Полагаю, что если позвоните вы, он ответит.
Данглар осушил пластмассовый стаканчик, подобрал Пушка и набрал для начала номер полиции Эвре.
– Позовите мне майора, скажите, срочный звонок из Парижа. – Утопив пальцы в бездонной шерсти кота, Данглар нетерпеливо ждал ответа.
– Майор Девалон? Это вы сообщили Брезийону, что Адамберг находится в вашем секторе?
– Проще предупредить, чем лечить, особенно когда Адамберг бродит на воле без присмотра.
– Это майор Данглар. Катитесь к черту, майор Девалон.
– Вы бы лучше шефа своего отсюда забрали.
Данглар бросил трубку, и кот в ужасе вытянул лапы.

XXVI

– В пять часов? А не пошел бы он…
– Он уже пошел. Возвращайтесь, комиссар, а то мало не покажется. На каком вы этапе?
– Мы ищем яму под травинками.
– Кто «мы»?
– Мы с Вейренком.
– Возвращайтесь. Эвре в курсе, что вы роетесь на их кладбище.
– Трупы с Порт-де-ла-Шапель мы не отдадим.
– У нас забрали дело, комиссар.
– Отлично, Данглар, – помолчав, сказал Адамберг. – Я понял.
Адамберг убрал телефон.
– Меняем тактику, Вейренк. У нас мало времени.
– Посылаем все к черту?
– Нет, зовем переводчика.
Проведя добрых полчаса за ощупыванием земляного прямоугольника, Адамберг и Вейренк не обнаружили ни малейшей трещинки, свидетельствовавшей о наличии ямы. Трубку снова поднял Вандузлер, словно секретарь, фильтрующий звонки.
– Побит, побежден, прижат к стенке? – спросил он.
– Нет, раз я звоню.
– Кто из них тебе нужен на этот раз?
– Тот же.
– Мимо, он на раскопках в Эссоне.
– Так дай мне его номер.
– Когда Матиас на раскопках, его калачом не заманишь.
– Пошел ты!
Старик был прав, и Адамберг понял, что позвонил не вовремя. Матиас не мог двинуться с места, он выкапывал на свет божий очаг мадленского периода вместе с обгоревшими камнями, разного рода черепками, рогами северного оленя и прочими сокровищами, которые он перечислил, чтобы Адамберг прочувствовал всю серьезность ситуации.
– Круг очага не тронут, сохранился как новенький, 12 000 лет до нашей эры. Что ты мне можешь предложить взамен?
– Круг на круг. Короткие травинки образуют большое кольцо внутри длинных травинок, и все это на могильном холмике. Если мы ничего не найдем, наши покойники перейдут к Наркотделу. Тут что-то кроется, Матиас. Твой круг уже раскопан, он может подождать. А мой – нет.
Матиасу дела не было до расследований Адамберга, равно как и комиссар не мог проникнуться палеолитическими заботами Матиаса. Но оба они сходились на мысли, что земля ждать не любит.
– Что тебя привело на эту могилу?
– Тут похоронена молодая женщина, нормандка, как и та, в Монруже, а еще по кладбищу недавно проходила Тень.
– Ты в Нормандии?
– В Оппортюн-ла-От, в Эр.
– Глина и кремень, – заключил Матиас. – Если в подстилающем слое присутствует кремний, трава будет короче и реже. У тебя там камень есть? Стена какая-нибудь с фундаментом?
– Да, – сказал Адамберг, возвращаясь к церквушке.
– Посмотри, что растет у ее основания, и опиши мне.
– Тут трава гуще, чем на могиле, – сказал Адамберг.
– Еще что?
– Чертополох, крапива, подорожник и всякие неведомые мне штучки.
– Хорошо. Иди обратно к могиле. Что растет в короткой траве?
– Маргаритки.
– И все?
– Немножко клевера и два одуванчика.
– Ладно, – помолчав, сказал Матиас. – Ты искал край ямы?
– Да.
– И что?
– А что я тебе звоню, по-твоему?
Матиас взглянул на мадленский очаг.
– Сейчас приеду, – сказал он.

В деревенском кафе, которое одновременно играло роль бакалеи и склада сидра, Адамбергу позволили положить оленьи рога у входа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100