– С такими чертовками шутки плохи, – сказал он. – Вот, мой укус опять чешется, что за наказание.
Адамберг, спокойно ожидая продолжения, смотрел, как он шевелит пальцами в пустоте.
– Если почесать, становится легче?
– На какое-то время да, потом опять зудит. Вечером 3 января 1771 года одна старушка пришла к Клариссе за билетом в рай. Но ее сын-дубильщик что-то заподозрил и, будучи страшным скупердяем, потащился за ней. Он-то и прикончил святую. Вот так вот, – Лусио изо всех сил трахнул кулаком по столу. – Буквально расплющил ее своими лапищами. Вы внимательно слушали?
– Да.
– А то я могу начать сначала.
– Нет, Лусио, давайте дальше.
– Только эта сука Кларисса так и не ушла отсюда насовсем. Потому что ей, видите ли, было всего двадцать шесть лет. Зато всех женщин, которые жили тут после нее, выносили вперед ногами. Они умирали страшной смертью. В шестидесятые годы, до повесившейся Мадлен, здесь жила мадам Жене. Она ни с того ни с сего выкинулась из окна второго этажа. А до мадам Жене, во время войны, некая Мари-Луиза сунула голову в печку – так ее и нашли. Мой отец знал их обеих. Хорошего мало.
Мужчины разом покачали головой, Лусио Веласкес – с серьезным видом, Адамберг – не без известного удовольствия. Комиссару не хотелось огорчать старика. И в сущности, его история с призраками им обоим была весьма кстати – они посмаковали ее с видом знатоков, пока она не растаяла как сахар на дне кофейной чашки. Ужастик со святой Клариссой в главной роли взбодрил Лусио и на мгновение отвлек Адамберга от банальных убийств, которыми он занимался. Призрак этой дамочки показался ему куда более поэтичным, нежели два вполне реальных парня, зарезанных на прошлой неделе возле Порт-де-ла-Шапель. Еще немного, и он бы рассказал Лусио об этом деле, потому что у старого испанца, похоже, на все был ответ. Ему нравился этот серьезный однорукий остряк, вот только радио безостановочно бубнило у него в кармане. По знаку Лусио он снова наполнил его бокал.
– Если все убиенные слоняются в пространстве, – заговорил Адамберг, – сколько же тут у меня привидений? Святая Кларисса плюс семь ее жертв? Плюс две женщины, которых знал ваш отец, плюс Мадлен? Одиннадцать? Или больше?
– Только Кларисса, – успокоил его Лусио. – Ее жертвы были слишком уж старенькие, такие не возвращаются. Разве что к себе домой, это не исключено.
– Конечно.
– Что касается трех последних женщин, то тут другая история. Они же не были убиты, в них просто вселился дьявол. А вот сестра Кларисса еще не завершила свой жизненный путь к тому моменту, когда дубильщик расплющил ее кулаком. Теперь вы поняли, почему этот дом не снесли? Потому что тогда бы Кларисса перебралась куда-нибудь по соседству. Ко мне, например. А мы тут все в округе предпочитаем точно знать, где она окопалась.
– У меня.
Лусио только подмигнул ему в ответ:
– И пока сюда никто не суется, все спокойно.
– Она домоседка в известном смысле.
– Даже в сад не выходит. Подстерегает свои жертвы наверху, у вас на чердаке. А теперь у нее снова есть компания.
– Я.
– Вы, – подтвердил Лусио. – Но вы мужчина, она к вам особо приставать не будет. Она женщин с ума сводит. Главное, не перевозите сюда жену, послушайтесь моего совета. Либо продайте дом.
– Нет, Лусио. Мне он нравится.
– Упрям как осел, да? Откуда вы такой?
– Из Пиренеев.
– Высокие горы, – сказал Лусио почтительно. – Пытаться вас уговорить – пустая трата времени.
– Вы там бывали?
– Я родился по другую сторону, hombre. В Хаке.
– А что стало с телами семи старушек? Их хотя бы искали, когда начался процесс?
– Нет. В то время, в стародавнем веке, искали не так, как сейчас. Может, они все еще там лежат, – сказал Лусио, ткнув в сторону сада палкой. – Поэтому там лучше не копать. От греха подальше.
– И то верно.
– Вы как Мария, – улыбнулся старик, – вам все хихоньки. Но я часто ее вижу, hombre. Появляется какая-то дымка, морось, и вдруг я ощущаю ее ледяное дыхание, как зимой на горных пиках. А на той неделе я увидел ее по правде, когда писал ночью под орешником.
Лусио осушил свой бокал и почесал укус.
– Она так постарела, – заметил он почти с отвращением.
– Лет-то сколько прошло, – сказал Адамберг.
– Ну да. У нее лицо сморщилось, стало как грецкий орех.
– Где она стояла?
– На втором этаже. Ходила туда-сюда по комнате.
– Там будет мой кабинет.
– А спальня где?
– Рядом.
– А вы не робкого десятка, – сказал Лусио, поднимаясь. – Я вам хотя бы не нахамил? А то Мария будет недовольна.
– Ну что вы, – сказал Адамберг, ставший в одночасье счастливым обладателем семи зарытых трупов и одного призрака с грецким орехом вместо головы.
– Тем лучше. Может, вам удастся ее улестить. Хотя говорят, что с ней сможет покончить только дряхлый старик. Но это все легенды и мифы. Не верьте всяким россказням.
Оставшись один, Адамберг допил остатки остывшего кофе. Потом взглянул на потолок и прислушался.

IlI

Спокойно проспав всю ночь в ненавязчивом обществе святой Клариссы, комиссар отправился в Институт судебной медицины. Девять дней назад двум парням перерезали горло возле Порт-де-ла-Шапель – их трупы лежали в сотне метров друг от друга. «Да шпана это, мелкие жулики с блошиного рынка» – такова была краткая эпитафия полицейского из местного комиссариата. Адамберг твердо решил снова на них взглянуть, после того как комиссар Мортье из Отдела по борьбе с наркотиками пожелал забрать у него дело.
– Два подонка с Порт-де-ла-Шапель – мои, Адамберг, – заявил ему Мортье. – Тем более один из них черный. Чего ты ждешь, чтобы мне их передать? Первого снега?
– Жду, пока выяснят, почему у них земля под ногтями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100