ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Это хороший дипломатический ход. Просто хочу напомнить, что у тебя теперь есть законный наследник трона, который должен присутствовать на церемонии.
Фараон вежливо улыбнулся ей:
– Конечно. Его понесут рядом со мной в корзине.
– Аменхотеп, решение принято. Позволь ему вступить в силу. Если ты сделаешь Смерхару законным наследником и умрешь, когда он будет еще совсем мал, Египет ждет долгая эпоха регентства со всеми вытекающими последствиями.
Он пожал плечами и озорно улыбнулся.
– Бедняжка Тейе! Тебе ни за что не справиться с регентством! Мое сердце разрывается от жалости!
Она не выдержала и рассмеялась.
– Тогда представь, что я тоже умру до его совершеннолетия.
– Ты? – Он отмахнулся от блюда со сладостями, предложенного Апуйей. – Ты черпаешь силы во власти и лести. Ты не можешь умереть, пока тебе есть чем управлять.
– Тогда подумай о том, что ты даешь Аменхотепу еще один повод для ненависти.
– О! Вот мы и добрались до сути дела! Но почему я должен заботиться о любви или ненависти вообще кого бы то ни было? Я фараон. Я бог Солеба, бог Фив, бог всего мира. Даже другие боги воздают мне почести. Этот евнух не сын мне, а божественности там не было и в зародыше.
– Я вижу, – прошипела она тихо, так, чтобы было слышно только ему, – что со здоровьем к тебе вернулся и страх. Прекрасно. Делай, что хочешь. Но решение должно вступить в силу.
– Конечно, должно. Я не стану беспокоиться о том, чтобы отозвать его. Ты же не побеспокоилась выяснить, что сказал оракул о будущем ребенка, не так ли? – Он положил пухлую ладонь ей на колено. – Он станет фараоном. Несомненно.
– Как несомненно и то, что преемник сына Хапу слишком старается угодить своему царственному господину и мало заботится о том, чтобы говорить истину! – парировала Тейе.
Яростный вопль заставил обоих повернуться к мальчишке. Скарабею наконец удалось ускользнуть от надоевшей палки: с треском раскрыв свои переливчатые надкрылья, он взлетел в воздух. Мальчишка отшвырнул палку и бросился за ним, пытаясь поймать беглеца. Тейе и Аменхотеп смотрели на странный полет огромного насекомого, пока оно вдруг не задрожало в воздухе и не рухнуло вниз, неуклюже налетев на зеленого сфинкса между грудей Тейе. Мальчишка, спотыкаясь, ринулся за ним, на мгновение забыв о том, с кем рядом он находится. Тейе, не в силах сдержать свой гнев, с размаху залепила жгучую пощечину по бронзовой щеке мальчишки, и тот пошатнулся.
– Как ты смеешь прикасаться к моей царственной особе! – закричала она. – Долу!
Он упал в траву, но Тейе успела заметить злобное выражение, промелькнувшее в круглых черных глазах. Аменхотеп сдавленно засмеялся.
– Солнце ищет убежища у женщины-сфинкса, – задумчиво заметил он. – Интересно. Надо спросить оракулов, что это значит.
– Это значит, – резко ответила Тейе, когда насекомое улетело прочь, – что Ра не особенно жаждет разделить с тобой свою священную барку, мой упрямый супруг. Встань, глупый мальчишка.
Она поднялась, носитель опахала тут же подскочил к ней. Пока царская свита кланялась царице, она запечатлела поцелуй на лбу фараона и направилась к себе.
Целый час ее личный писец сидел у подножия трона, скрестив ноги и держа на весу над папирусом тростниковую палочку, пока она мерила шагами залу для приемов, пытаясь сочинить письмо Хоремхебу. Сына под любым предлогом нужно было задержать в Мемфисе, не ранив при этом его чувства. Задача оказалась невыполнимой, и, в конце концов, она приказала командующему просто объяснить Аменхотепу, что, если он появится в Малкатте, его шансы завладеть троном могут упасть. В конце концов, – думала она, пока писец торопливо записывал, – он не ребенок. Он вполне способен понять страх своего отца. Когда папирус свернули и запечатали ее кольцом, а писец с вестником ушли, она упала в кресло, вдруг ощутив усталость. Пиха и Херуф терпеливо ждали новых приказаний, стоя в сгущающейся тени, но она все сидела, медленно обводя взглядом залу. Временами она слышала музыку и взрывы смеха – это с сухим ночным ветерком доносились отголоски праздника из пиршественной залы, где, несомненно, царила Нефертити – грациозная и самоуверенная, величественно притворяющаяся, что не замечает устремленных на нее восхищенных взглядов. Что если фараон вздумает перехватить письмо, – подумала она. – А может быть, и нет. У меня мало секретов от фараона, и он знает их все. Как не хватает сейчас Эйе. Вызвать бы его с праздника, мы бы сели на полу в опочивальне, выпили бы легкого пива, он принялся бы рассказывать смешные и скандальные истории, которых у него всегда было в избытке еще со времен службы в войске фараона.
У двери появился слабый проблеск света, и Тейе, вздрогнув, поняла, что уже совсем стемнело. Это был Хайя, помощник Херуфа в гареме, путь ему освещал носитель факела.
– Говори, – рассеянно разрешила она.
– Царица, мне нужен Херуф. Сцепились две вавилонские жены Великого Гора. Если бы они были жительницами Техен-Атона, я бы мог сам разнять их, но они выше меня по положению. Боюсь, что они покалечат друг дружку.
Тейе кивнула Херуфу.
– Даже если и убьют, мне все равно, но, возможно, тебе стоит пойти, Херуф. Пиха, принеси факел. Я, пожалуй, тоже немного прогуляюсь у озера перед сном.
Она надеялась найти успокоение, но тщетно. Гул праздника преследовал ее всюду, и, когда подвыпившие веселые гости стали постепенно перемещаться из залы в сад за стеной, Тейе I вернулась в свои покои.
4
Начавшиеся в день Нового года праздники Опета и вместе с ними третий юбилей фараона проходили с соблюдением всех церемоний, приличествующих этим торжественным событиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198
Фараон вежливо улыбнулся ей:
– Конечно. Его понесут рядом со мной в корзине.
– Аменхотеп, решение принято. Позволь ему вступить в силу. Если ты сделаешь Смерхару законным наследником и умрешь, когда он будет еще совсем мал, Египет ждет долгая эпоха регентства со всеми вытекающими последствиями.
Он пожал плечами и озорно улыбнулся.
– Бедняжка Тейе! Тебе ни за что не справиться с регентством! Мое сердце разрывается от жалости!
Она не выдержала и рассмеялась.
– Тогда представь, что я тоже умру до его совершеннолетия.
– Ты? – Он отмахнулся от блюда со сладостями, предложенного Апуйей. – Ты черпаешь силы во власти и лести. Ты не можешь умереть, пока тебе есть чем управлять.
– Тогда подумай о том, что ты даешь Аменхотепу еще один повод для ненависти.
– О! Вот мы и добрались до сути дела! Но почему я должен заботиться о любви или ненависти вообще кого бы то ни было? Я фараон. Я бог Солеба, бог Фив, бог всего мира. Даже другие боги воздают мне почести. Этот евнух не сын мне, а божественности там не было и в зародыше.
– Я вижу, – прошипела она тихо, так, чтобы было слышно только ему, – что со здоровьем к тебе вернулся и страх. Прекрасно. Делай, что хочешь. Но решение должно вступить в силу.
– Конечно, должно. Я не стану беспокоиться о том, чтобы отозвать его. Ты же не побеспокоилась выяснить, что сказал оракул о будущем ребенка, не так ли? – Он положил пухлую ладонь ей на колено. – Он станет фараоном. Несомненно.
– Как несомненно и то, что преемник сына Хапу слишком старается угодить своему царственному господину и мало заботится о том, чтобы говорить истину! – парировала Тейе.
Яростный вопль заставил обоих повернуться к мальчишке. Скарабею наконец удалось ускользнуть от надоевшей палки: с треском раскрыв свои переливчатые надкрылья, он взлетел в воздух. Мальчишка отшвырнул палку и бросился за ним, пытаясь поймать беглеца. Тейе и Аменхотеп смотрели на странный полет огромного насекомого, пока оно вдруг не задрожало в воздухе и не рухнуло вниз, неуклюже налетев на зеленого сфинкса между грудей Тейе. Мальчишка, спотыкаясь, ринулся за ним, на мгновение забыв о том, с кем рядом он находится. Тейе, не в силах сдержать свой гнев, с размаху залепила жгучую пощечину по бронзовой щеке мальчишки, и тот пошатнулся.
– Как ты смеешь прикасаться к моей царственной особе! – закричала она. – Долу!
Он упал в траву, но Тейе успела заметить злобное выражение, промелькнувшее в круглых черных глазах. Аменхотеп сдавленно засмеялся.
– Солнце ищет убежища у женщины-сфинкса, – задумчиво заметил он. – Интересно. Надо спросить оракулов, что это значит.
– Это значит, – резко ответила Тейе, когда насекомое улетело прочь, – что Ра не особенно жаждет разделить с тобой свою священную барку, мой упрямый супруг. Встань, глупый мальчишка.
Она поднялась, носитель опахала тут же подскочил к ней. Пока царская свита кланялась царице, она запечатлела поцелуй на лбу фараона и направилась к себе.
Целый час ее личный писец сидел у подножия трона, скрестив ноги и держа на весу над папирусом тростниковую палочку, пока она мерила шагами залу для приемов, пытаясь сочинить письмо Хоремхебу. Сына под любым предлогом нужно было задержать в Мемфисе, не ранив при этом его чувства. Задача оказалась невыполнимой, и, в конце концов, она приказала командующему просто объяснить Аменхотепу, что, если он появится в Малкатте, его шансы завладеть троном могут упасть. В конце концов, – думала она, пока писец торопливо записывал, – он не ребенок. Он вполне способен понять страх своего отца. Когда папирус свернули и запечатали ее кольцом, а писец с вестником ушли, она упала в кресло, вдруг ощутив усталость. Пиха и Херуф терпеливо ждали новых приказаний, стоя в сгущающейся тени, но она все сидела, медленно обводя взглядом залу. Временами она слышала музыку и взрывы смеха – это с сухим ночным ветерком доносились отголоски праздника из пиршественной залы, где, несомненно, царила Нефертити – грациозная и самоуверенная, величественно притворяющаяся, что не замечает устремленных на нее восхищенных взглядов. Что если фараон вздумает перехватить письмо, – подумала она. – А может быть, и нет. У меня мало секретов от фараона, и он знает их все. Как не хватает сейчас Эйе. Вызвать бы его с праздника, мы бы сели на полу в опочивальне, выпили бы легкого пива, он принялся бы рассказывать смешные и скандальные истории, которых у него всегда было в избытке еще со времен службы в войске фараона.
У двери появился слабый проблеск света, и Тейе, вздрогнув, поняла, что уже совсем стемнело. Это был Хайя, помощник Херуфа в гареме, путь ему освещал носитель факела.
– Говори, – рассеянно разрешила она.
– Царица, мне нужен Херуф. Сцепились две вавилонские жены Великого Гора. Если бы они были жительницами Техен-Атона, я бы мог сам разнять их, но они выше меня по положению. Боюсь, что они покалечат друг дружку.
Тейе кивнула Херуфу.
– Даже если и убьют, мне все равно, но, возможно, тебе стоит пойти, Херуф. Пиха, принеси факел. Я, пожалуй, тоже немного прогуляюсь у озера перед сном.
Она надеялась найти успокоение, но тщетно. Гул праздника преследовал ее всюду, и, когда подвыпившие веселые гости стали постепенно перемещаться из залы в сад за стеной, Тейе I вернулась в свои покои.
4
Начавшиеся в день Нового года праздники Опета и вместе с ними третий юбилей фараона проходили с соблюдением всех церемоний, приличествующих этим торжественным событиям.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198