Вот тебе и сезон дождей. На экваторе все шиворот-навыворот, погода в том числе.
В первый же день нашего плавания мы ругали не хорошими словами проклятое солнце, а на второй день уже молили богов о дожде, хотя прекрасно знали, что тропические ливни – не шутка. Нет ничего смешного в воде, которая неделями льется на головы, при этом поднимая уровни рек на десяток метров, затопляя джунгли и в конце концов просто действуя на нервы. Но в те дни мы считали, что лучше мокнуть под дождем, чем жариться под солнцем.
Ориентируясь по картам, мы достигли Падауири, реки, которая должна вывести нас к предполагаемому месту Прорыва. За это время стоны Николая поутихли, хотя он пользовался малейшим поводом, чтобы продемонстрировать неудовольствие. Особенно часто он поминал москитов, хотя матом он крыл и солнце, и воду, и сельву, и птиц, и нас с Майком.
К его бурчанию я относился философски, а Майк так и вовсе не понимал из Колиных матюгов ни слова. Ника это вполне устраивало. Сейчас он сидел, прислонившись к рюкзаку и пил «Спрайт», оставив в покое окружающий мир. Наверняка ругается мысленно, уж больно физиономия сердитая.
Он относится к той загадочной категории людей, которые часто жалуются и скулят, но когда дело принимает серьезный оборот, образ нытика бесследно исчезает и возникает предельно серьезный, сконцентрированный на проблеме человек. Чем вызваны такие метаморфозы, сказать сложно. Кто его знает, возможно, посредством нытья Ник выплескивает из себя негативную энергию.
Над головой пролетела парочка красно-синих попугаев. Красивые птицы, яркие, броские, как все вокруг. Солнце уже поднялось и неумолимо двигалось к зениту. Жара еще не началась, но уже скоро станет печь так, что рубашки и штаны за минуту намокнут от пота.
Я достал карту местности и внимательно ее изучал, периодически сверяя направление движения нашего каноэ по компасу. Мы уже пересекли экватор и сейчас двигались на северо-запад. Скоро мы должны свернуть в один из протоков, проплыть по игапо, добраться до варзеи, а там пешком – до горы. Что будет у подножия, я с трудом себе представлял. Условия Игры подразумевали единую схему Прорывов, но оригинальность обстоятельств, так что нас могло ждать все, что угодно. Терра фирма, варзеа, нгапо – низкие берега, обрамляющие русло Амазонки и спускающиеся к реке тремя широкими ступенями: верхняя ступень – терра фирма – незатопляемый берег, образованный коренным склоном долины, ниже которого простирается пойма; средняя ступень – варзеа – часть поймы, затопляемая при больших разливах реки; нижняя ступень – игапо – болото, покрывается водой при обычных разливах воды. (Здесь и далее – прим. авт.)


В любом случае, сначала нужно выяснить точное место. А ведь оно могло оказаться и на вершине Тамакаури. Что это означает? Что нам придется лезть на высоту 7677 футов… Да, веселенькая перспектива. Впрочем, и не такие высоты брали.
Я сложил карту и перебрался на корму к Майку.
– Иди поспи, – сказал я ему, взявшись за румпель.
Майк не спорил. Он не спал всю ночь. Коля перебрался на нос, а Майк лег посередине, подложив под голову рюкзак. Спустив рукава и накрыв бейсбольной кепкой лицо, он тут же уснул.
Мотор тихо урчал, мимо проплывали неизменные зеленые стены тропического леса, полузатопленные деревья и плавучий тростник, создающий полную иллюзию суши. Я направил каноэ поближе к правому берегу, чтобы хоть иногда оказываться в тени деревьев, нависших над водой.
Николай, воспользовавшись близостью сельвы, метнул в кусты пустую бутылку из-под «Спрайта». Потом воровато взглянул на меня и развел руками, мол, рефлекс, извини, ничего не мог с собой поделать. Он знал, что я не люблю, когда мусорят в лесу.
Когда Майк крепко заснул, Коля перебрался ко мне и шепотом спросил:
– Когда будем проводить Сеанс?
– Когда окажемся на земле, – усмехнулся я. – Терпение. Всему свое время.
– Чем быстрее мы ликвидируем Прорыв, тем быстрее отсюда уберемся, – буркнул Ник.
– С этим не поспоришь, конечно. Но для Сеанса нам понадобится огонь. Ты умеешь разводить костер на воде?
Он фыркнул.
– А зажигалка не подойдет?
Я не ответил, лишь покачал головой. Один из Колиных недостатков – не вовремя просыпающееся чувство юмора.

Когда солнце пошло на запад, Майк протер глаза и, зевая, перелез ко мне на корму.
– Сколько миль мы проплыли, пока я спал?
– Миль восемь, – ответил я. – Пару раз приходилось останавливаться – на винт наматывалась трава.
– Зря вы держались берега, мистер Анатолий. Там затопленные кусты, да и плавучей травы много.
– Ничего не поделаешь. Выплыви я на середину, мы бы изжарились, как филе-миньон.
– Неплохое блюдо, – констатировал Майк, отбирая у меня румпель.
Непонятно, шутит он или говорит серьезно.
Я перебрался к Коле, который читал газету, купленную в Москве накануне вылета в Бразилию. Я сел рядом, осторожно опершись об адски горячий борт каноэ, и, открыв ящик со льдом, обнаружил, что лед превратился в воду.
Судя по тому, что бутылок «Спрайта» осталось всего пять, а брали мы с собой двадцать, Коля явно не терял времени. Правда, оставалась еще упаковка с «Содой Лимао» – местным прохладительным напитком, который мало чем отличался от того же «Спрайта». Я достал бутылку, открыл ее и одним глотком выпил поло вину.
– Ты посмотри на это дерьмо, – вдруг сказал мне Коля, показывая газету.
Крупный заголовок кричал: «Сверхъестественная буря в Сибири!» Прочитав первый же абзац, я понял, что это про Колю. Когда он выяснял место Прорыва, то так разволновался, что дал маху, недостаточно хорошо скрепив защитный купол, и энергия, случайно выпущенная на свободу, разрушила пару домов, повалила десяток телеграфных столбов и убила целое стадо коров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15