ответил отец. — Судя по тому, что я читал, количество детей, попавших в больницы, было поначалу невелико. Но как только о припадках сообщили в новостях, оно резко возросло. Родители запаниковали и перепугали своих детей. На следующий день дети пошли в школу и, конечно, рассказали обо всем товарищам, кто еще не знал. Большинство жертв попали в больницу не в тот вечер, когда показывали программу, а на следующий. Им, как я думаю, просто не хотелось отставать от других.
— В этом есть немалый смысл, — пробормотал я, мысленно вернувшись к вечеринке. Может быть, Тина ошиблась и «антиклиент» не отточил методику пака-пака до степени универсальности. Такой надобности и не было, вместо этого мини-припадки распространились, как воображаемые укусы насекомых, перепрыгивая из мозга в мозг. В ролике «Пунь-шам» были показаны ошалевшие и дезориентированные актеры, что являлось своего рода гипнотическим посылом, призванным вызвать ошалелость и дезориентацию у зрителей. (Кстати, это относится к любым рекламным материалам, они подталкивают вас к тому, чтобы вы поступали определенным образом.) Возможно, лишь несколько человек отреагировали непосредственно на вспышки, а уж потом они, подобно трендсеттерам, распространяющим новое увлечение, стали передавать свое состояние остальным гостям.
Если некоторые из нас открыты для того, чтобы их мозги переиначивались, то многие другие последуют по этому пути за ними.
— В эпидемиологии такие случаи распространены, — заявил отец. — Особенно часто это происходит с детьми.
— А что, Хантер, — осведомилась мама, — не распространилось ли среди подростков поветрие красить руки в красный цвет?
— Нет, только я и Кевин Бэкон.
— Неужели? А по-моему, он не особо панк.
Правда, слово «панк» она произнесла с вопросительными знаками с обеих сторон.

* * *

От дальнейшего разговора за завтраком меня избавил звонок Кассандры, соседки или подружки Мэнди.
— Кассандра! От Мэнди что-нибудь есть?
— Да, Хантер, она звонила мне вчера вечером. Очевидно, ей пришлось выехать из города в последнюю минуту.
— Она звонила? Со своего телефона?
— Да. А почему бы и нет?
— Гм, как же она… я хочу сказать, как впечатление: у нее все в порядке?
— Ну, она говорила как бы нервно, но сам понимаешь, любой бы на ее месте дергался. Она даже собраться не успела; они пригнали посыльного за ее вещичками. А поскольку ты оставил сообщение, я решила позвонить. Мэнди сказала, что ее телефон там не работает.
— Где там?
— Где-то в Джерси, кажется.
Я побарабанил пальцами, размышляя, нужно ли рассказывать Кассандре что-нибудь, что может ее сбить с катушек, но по здравом размышлении решил, что, пожалуй, не стоит сажать на нее моих воображаемых насекомых.
— А она не говорила, надолго уехала?
— Ну, не точно. Вещи собрали на пару дней. Ты всегда можешь сам позвонить ей.
Я закусил губу. Вот чего они хотят.
Мы с Джен встретились в нашем заведении со старинными кушетками и крепким кофе. Выспавшись после вчерашних потрясений, она выглядела гораздо лучше. То есть, по правде говоря, выглядела великолепно. Короткая стрижка вновь поразила меня, видимо, за прошедшее время ее мысленный образ в моем сознании откатился к длинным волосам. Войдя, она помедлила на пороге (браслет на запястье приветливо поблескивал), потом улыбнулась, заметив меня на нашей привычной кушетке.
Я поднялся ей навстречу, и она, подойдя, обняла меня.
— Привет, Хантер. Прости, что я при тебе отключилась.
— Все в порядке.
Я посадил ее и отправился за кофе, а пока его наливали, все время оглядывался через плечо, только чтобы убедиться, что Джен все еще там, все еще улыбается мне и эта улыбка говорит:
«Да, это я поцеловала тебя вчера вечером».
Получив кофе, я понес чашки к столику.
Когда Джен услышала о звонке от Кассандры, мы пришли к общему мнению о том, что в плане информации этот звонок нулевой, то есть абсолютно ничего нам не дает. Из этого следовало одно: «антиклиент» каким-то образом убедил Мэнди прикрыть их, а стало быть, в ближайшее время помощи от копов ждать не приходится.
— В общем, у меня появилась идея, — сказала Джен.
— Очередное озарение?
Она покачала головой, играя со своим браслетом, который мигал, отражая интенсивность беспроводного трафика. Люди вокруг нас удаляли спам, загружали музыку или запрашивали у самой мощной в мире поисковой системы картинки с блондинами-теннисистами.
— Рада сказать, всего-навсего обычная мозговая деятельность. Но пришлось поработать и руками: сегодня утром я разобрала на части мою «Пунь-шам» камеру. Я оказалась права. Когда делаешь снимок, она отсылает копию изображения на ближайший беспроводной сервер.
— Но зачем?
Она наклонилась поближе, как будто в кушетке завелся «жучок» (я имею в виду не кусачее насекомое, а подслушивающее устройство):
— Слушай, этим ребятам, которые устроили вечеринку, пришлось основательно подсуетиться?
Не говоря обо всем прочем, они ухнули на это уйму денег, так?
— Ага. Им пришлось разработать для шампуня бренд, отснять рекламный ролик, накупить подарков и напитков, снять помещение. Тут пахнет не меньше чем миллионом.
— Вот именно. Не последнее место в этих тратах занимает раздача примерно пяти сотен бесплатных цифровых камер, подключенных к беспроводной сети. И зачем все это: только для того, чтобы собрать коллекцию снимков богатеев, которые ведут себя как животные?
Я кивнул, вспомнив вспышки, исходившие со всех сторон, по мере того как усиливался хаос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66