В кои-то веки низкое качество не огорчало: я надеялся, что оно послужит нам дополнительной защитой.
Появился английский заголовок.
Предупреждение: детям до шестнадцати, может вызвать припадки.
Я отодвинулся как можно дальше.
Начался мультфильм — типичное аниме, группа узнаваемых персонажей, вопящих по-японски пронзительными голосами, чудовища, ставшие брендами и хорошо знакомые по игрушкам и торговым маркам, быстрая, каждые полсекунды, смена образов.
— У меня уже припадок, — буркнул я, перекрывая шум.
Тина прокрутила часть записи вперед на повышенной скорости и вернулась к нормальной.
— О'кей, вот наша история: Пикачу, Аши и Мисти находятся внутри компьютера. Сейчас антивирусная программа попытается уничтожить их с помощью ракетного огня.
— А часто антивирусные программы используют ракеты? — поинтересовалась Джен.
— Это в метафорическом смысле.
— А, — сказала Джен. — Тогда понятно.
Замелькали запускаемые ракеты. Потом Пикачу, желтый, похожий на крысу, запатентованный и растиражированный персонаж, бросился вперед, испуская пронзительный боевой клич и меча молнии.
— Вот здесь, — сказала Тина.
Я прищурился, надеясь, что и Джен поступила так же. Когда молния Пикачу столкнулась с вражескими ракетами, экран начал пульсировать. Красные и синие вспышки отражались от белых стен долгие шесть секунд. Потом все закончилось.
Легкая головная боль, не более того. Я с облегчением перевел дух.
— Там были те же цвета, что и в ролике «Пунь-шам», — заметил я.
Тина кивнула:
— Красный вызывает самую сильную реакцию.
— Но он не был таким интенсивным, как на вечеринке. У тебя такие же ощущения, Джен?
Она не ответила, ее зеленые глаза не отрывались от продолжавших свою отчаянную борьбу мультипликационных героев. Неужели ее так захватил сюжет?
— Джен?
Она осела и повалилась на бок.
Ее веки трепетали.

Глава двадцать первая

— Джен!
Я соскочил с кушетки, разбрасывая комочки липкого риса.
— Ничего себе! — воскликнула Тина. — Сработало! Вот уж не думала, что это получится.
Глаза Джен были закрыты, но веки трепетали, как у спящего беспокойным сном. Я приподнял ее голову руками.
— Джен? Ты слышишь меня?
Она застонала, потом ее руки потянулись к моим и слабо ухватились. Ее губы шевелились, и я нагнулся поближе.
— Я как ясетилетняя дяпошка, — пролепетала она.
— А? Может «десятилетняя япошка»?
Джен открыла глаза. Моргнула.
— Привет, Хантер! Это было круто!
— Ничего подобного! — возмутился я.
Джен хихикнула.
— Может, мне набрать девять-один-один, вызвать Службу спасения? — взволнованно спросила Тина, держа в руке свой телефон.
В момент прилива адреналина я отчетливо заметил, что по обе стороны антенны у него торчат розовые ушки.
— Нет, у меня все в порядке.
Джен приподнялась и с моей помощью села, все еще держась за меня слабыми, дрожащими руками.
— Ты уверена?
— Ага. На самом деле я чувствую себя отлично. — Ее голос упал до шепота. — Теперь я поняла. Я знаю, что происходит.
— Что?
— Отведи меня домой. Я расскажу тебе там.

* * *

Тина была ошеломлена, и потрясение определенно перенастроило ее на токийское время. Быстро заснуть ей не удастся. Расставаясь, они с Джен извинялись друг перед другом раза четыре или пять. («Прости, что я устроила тебе припадок!» — «Прости, что я запачкала тебе ковер!») Наконец мы ушли и отправились домой к Джен. Я все еще поддерживал ее, радуясь тому, что после всех этих эпилептических мигалок, по сравнению с которыми даже ролик «Проход запрещен» казался величественным, как заход солнца, ночь выглядела вещественно и реально.
— Я чувствую себя как неженка.
— Перестань, это могло бы произойти с кем угодно.
— Думаешь? Что-то я не видела, чтобы ты слетел с катушек или задергался.
— Я же не сидел так близко, как ты. И прищуривался.
— Врешь.
Я пожал плечами, вспомнив, как в пиковые моменты пака-пака отводил глаза.
— Все равно, может быть, это и хорошо.
— Что именно?
— Быть десятилетней япошкой. Помнишь, что сказала Тина: этот эффект лучше всего проявляется у людей, мозг которых еще находится в процессе формирования.
— Блин, ну спасибо.
— Я вот что хочу сказать, может быть, поэтому-то ты и инноватор. Потому что ты видишь окружающий мир по-другому, не так, как все остальные. Ты как ребенок. Ты все время переиначиваешь свой мозг, а значит, он в определенном смысле всегда в процессе формирования. А потому больше подвержен эффекту пака-пака.
Она остановилась перед своим домом и повернулась ко мне с широкой улыбкой.
— Это самое крутое, что мне когда-нибудь говорили.
— Ну, это просто…
Она поцеловала меня.
Ее руки, к которым неожиданно вернулась сила, крепко сжали мои плечи, губы прижались к моим. Ее язык просунулся между моими зубами. Проплывавшие мимо огни фар на миг осветили нас, и она отстранилась, словно застеснявшись. Но улыбка все еще играла на ее губах.
— Напомни мне, чтобы я сказал это снова, — сказал я.
— Обязательно.
Ее руки сомкнулись за моей спиной, притянув ближе. Спустя некоторое время мы вошли в дом.
Когда Джен открыла дверь в свою квартиру, мы увидели, что ее сестра сидит за кухонным столом и просеивает муку через сито. Ее волосы были собраны сзади, на ней была йельская фуфайка с закатанными рукавами и спортивные шорты, руки по локоть белые от муки.
Когда она посмотрела на нас, я заметил, что наши вечерние наряды вызвали у нее подавленную вспышку раздражения, может быть, досаду старшей сестры, которая вкалывает полный рабочий день и еще вечер по дому, живя с младшей сестрой-тунеядкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66