— Че ты сказал, недоумок?
— Ты слаб и боишься.
— По-твоему, я боюсь, Рекс? — Хадсон попытался ухмыльнуться, но лишь правая половина лица повиновалась ему, левая часть была будто парализована, сведенная судорогой, с выпученным глазом. Страх так и выплескивался наружу. — Боюсь тебя?
Рекс видел, как участился пульс Тимми, как задрожали его руки.
Слабость.
— Я чувствую запах страха… — начал было Рекс, но окончательно потерял контроль над собой и осекся.
Дальше он просто наблюдал, собственное тело перестало ему подчиняться. Он шагнул вперед, вновь сократив расстояние между ними до опасно малого.
Желудок больше не сжимался от страха — на смену панике пришло нечто новое, пьянящее и злое. Внутри раздулся горячий шар, наполняя грудь жаром, все тело напряглось, превратившись в единый натянутый мускул. Рекс постоял немного, чуть покачиваясь вперед-назад — как змея, изготовившаяся к броску; руки протянулись вперед, пальцы согнулись, как когти…
А потом он издал некий звук прямо в лицо Тимми — ужасающий звук, какого Рекс никогда прежде не слышал и уж тем более не издавал сам. Его рот широко открылся, голосовые связки напряглись, воздух из легких вырвался через них наружу с длинным вибрирующим шипением: «Х-х-хис-с-с-с!» — и это было похоже разом на скрип железа по стеклу, крик ястреба и последний хрип разорванных легких. Звук словно обвился вокруг дрожащего Тимми, удавкой сдавил его горло…
Шипение некоторое время висело в пустом коридоре, как эхо непрозвучавшего крика, и растворилось в жужжании ламп дневного света.
Тимми не шевелился. Кривая полуулыбка его застыла, мышцы лица парализовало, как будто неосторожный хирург перерезал нерв и теперь Тимми на всю жизнь остался с таким вот недооформившимся выражением на физиономии.
— Слабость, — мягко повторил Рекс, и в его голосе еще слышался отзвук шипения.
А потом напряжение отпустило его, демон, что захватил над ним власть, ускользнул так же быстро, как появился. Нечеловеческая упругость мышц исчезла, губы перестали кривиться в оскале. Но Тимми по-прежнему стоял столбом, будто примерзший к месту. Как крыса, от которой только что отвел глаза удав.
Он даже не пикнул, когда Рекс пошел прочь.
Даже на полпути к залу сердце Рекса все еще бешено колотилось от потрясения: он не мог поверить в то, что случилось. Он чувствовал себя бодрым, уверенным и сильным. Страх, терзавший Рекса в коридорах средней школы Биксби каждый божий день все последние два года, больше не был властен над ним.
Зато у него появился другой страх. Ведь несмотря на все усилия Рекса изгнать из себя темняка, тот вдруг объявился и захватил контроль.
И все-таки ему нравилось то, как он теперь себя ощущал — стремительным и каким-то… более цельным, чем раньше. Хотя, с другой стороны, он ведь и не терял себя. Хищник показал когти, но не воспользовался ими. Он не вспорол пульсирующую жилку на горле Тимми, не убил отбившегося от стада.
А значит, есть надежда, что та часть мозга, что принадлежит теперь темняку, нашла способ мирно уживаться с человеческой половиной. И возможно, Рекс Грин пока остается в здравом уме.
Но вот надолго ли?

2
8.31
СОБРАНИЕ

Она наблюдала за собранием с благоговейным восхищением.
Конечно, Мелиссе приходилось посещать десятки подобных мероприятий, но она никогда не видела их по-настоящему. Прежняя Мелисса, оглушенная мысленным шумом, с крепко-накрепко зажмуренными глазами и стиснутыми до боли кулаками, могла рассмотреть все эти сборища не лучше, чем сумела бы рассмотреть и оценить устройство самолета птица, которую затянуло в турбину.
Но теперь толпа не пугала ее, оглушающий гул чужих мыслей не угрожал разрушить ее разум. Используя воспоминания Мадлен и технику, отработанную многими поколениями телепатов, Мелисса теперь умела подняться над бурей, оседлать ее волны, держаться на поверхности, как бакен во время шторма.
Наконец-то она могла ощутить вкус толпы…
Облаченные в блестящую синтетику футболисты с важным видом вышагивали по полю; запах переполнявшего парней тестостерона и самодовольства смешивался с горьковатым привкусом таившейся в глубине души каждого из них уверенности: в этом году они снова будут проигрывать матч за матчем. Девицы из группы поддержки топтались неподалеку от игроков, источая мощное поле презрения к окружающим, — эти вертихвостки не понимали, с какой силой их ненавидят в школе. Вдоль стен зала расположились скучающие учителя — их мысли занимали мечты о сигаретке и чашке кофе и тихое облегчение от того, что первый урок отменен. Мальчишки-десятиклассники, перешедшие в среднюю школу лишь в этом году, сбились в кучу и держались в сторонке; они вовсю таращились на капитаншу группы поддержки, и их мысли были такими же резкими, как запах пота, выступившего на их лицах.
Мелиссе хотелось хохотать до колик в животе. Почему же она до сих пор не понимала, как все это смешно? Почему никто не сказал ей об этом? Оказывается, школа — это вовсе не пытка огнем, не ужас, который приходится терпеть каждый день. Это просто одна большая хохма. Главное — дать выход смеху.
Мелисса без труда различала в мешанине мыслей толпы разумы других полуночников — чистые и громкие ноты поверх «белого шума». Троица сидела вместе, устроившись как можно дальше от Мелиссы. Особенно резко она ощущала полные ледяной ненависти взгляды Десс, которые та порой бросала на нее из-под темных очков. Десс все еще злилась на нее за то, что произошло десять дней назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101