Где-то неподалеку слышался негромкий гул бодрствующего разума. Кто-то полусонно впитывал ночную телевизионную жвачку. Но через шестьдесят секунд должно было прийти блаженное облегчение.
— Обязательно наблюдай за ними обеими одновременно. Ни в коем случае нельзя упустить пятницу, когда они будут уговаривать родителей.
— Рекс, все будет легко и просто. Только покажи мне жмуриков.
Мелисса сразу почувствовала, как его передернуло от этого слова — Рекс его на дух не выносил.
— Ладно, прости, прости, — чуть насмешливо извинилась она. — Только покажи мне людей, замерших во время потайного часа, и я все сделаю.
Рекс отвернулся от Мелиссы и стал смотреть в стекло, излучая недовольство.
Мелисса вздохнула и погладила его по руке. Он удивленно посмотрел на нее, но сразу вспомнил, что она в перчатках. Рекс улыбнулся, но на миг она ощутила вкус его извечной горечи. Он делился с Мелиссой каждой мыслью и даже самыми жуткими тайнами полуночного мира, но они не могли притронуться друг к другу.
— Рекс, честное слово, это очень просто. Все будет нормально.
— Ты всегда так говоришь.
— Час синевы — это как легкий ветерок, Рекс. Все остальное время гораздо тяжелее.
Он повернулся к ней, протянул руку, но его пальцы замерли в нескольких дюймах от ее плеча.
— Знаю.
— Самое трудное в моей жизни я совершила восемь лет назад.
Он рассмеялся:
— Ты всегда так говоришь.
Тот поиск был для нее самым тяжелым. Тогда она впервые обнаружила Рекса. Мелисса ощущала его присутствие очень давно, сколько себя помнила — наверное, с тех самых пор, как научилась говорить. Когда наступало время синевы и доводивший ее до безумия шум наконец стихал, оставался один-единственный голос. В опустевшем мире оставался один-единственный вкус — тонкий и хрупкий. Вкус воображаемого друга. Еще несколько лет она свыкалась с мыслью о том, что это реальный человек, потом еще год не могла решиться, как поступить. Наконец как-то раз, когда наступил тайный час, она пробежала несколько миль до дома Рекса — восьмилетняя девчушка в пижамке с нарисованными девицами-ковбоями, «ковбойшами». Тогда она не до конца понимала, сон это или явь. Но они нашли друг друга, и тогда все стало явью.
Теперь Мелисса понимала, насколько вовремя они повстречались с Рексом. Еще немного одиночества — и она сошла бы с ума.
Она пыталась сосредоточиться, подготовиться к наступлению полуночи, к выполнению замысла. Несколько глубоких вдохов. Она ждала того мгновения, когда наконец весь шум, трезвон, беспокойные и страшные сны, полубессознательные тревоги и самые настоящие ночные страхи…
Стихнут .
Ну да, — проговорила она. — Это чистая правда.
И она ощутила вкус улыбки Рекса.
Теперь все его мысли были ей открыты. Радость из-за того, что они благополучно перебрались во время синевы, что теперь им не грозит встреча с представителями охраны правопорядка. Мрачная решимость исполнить задуманное. Мелисса ощущала даже легчайшие угрызения совести. Рекс все-таки переживал из-за того, что приходится идти на крайние меры.
— Не волнуйся, Рекс. От того, о чем они не узнают, им плохо не будет.
— Только ты обязательно скажи мне, если тебе покажется, что ты уж слишком сильно… Ну, ты понимаешь.
— Ты будешь первым, кто об этом узнает. Они вышли из машины, и Мелисса первым делом провела предварительную разведку. Пока ничего и никого поблизости не обнаруживалось, но было слишком рано. Ни одно из тех существ, которые обитали во времени синевы, не могло оказаться так близко к центру города в это время.
Глаза Рекса сверкнули. Он искал знаки.
— Ты бы только видела, Мелисса. Их следы повсюду. И каждую ночь их все больше.
— Хорошо еще, что Джессика мало времени проводит дома.
Раздражение Рекса прозвучало пронзительным звоном. Этого и следовало ожидать даже от косвенного упоминания о Джонатане Мартинесе. По крайней мере, это не было чувством ревности. Ревности Мелисса сполна наслушалась в школе. Нет, тут была только ущемленная гордыня вождя, которому, увы, во времени синевы повиновались не все.
Еще мгновение — и Мелисса почувствовала, как Рекс совладал со своими эмоциями.
— Угу, — буркнул он. — В кои веки от него есть какой-то прок.
Они прокрались к заднему двору и спрятались за кустами на противоположной стороне улицы.
— Ну, где он там?
Мелисса забросила свои эмпатические сети еще глубже в ночь, и со всех сторон на нее нахлынули ароматы тайного часа. Джессика была на месте, в своей комнате, охваченная нетерпением ожидания. Десс не ушла из дома, она с превеликим удовольствием предавалась изготовлению оружия. На окраинах Биксби копошились ползучки. Каждую ночь они вели себя все более и более возбужденно.
А с другого конца города кто-то стремительно приближался.
— В пути.
Они притаились за кустами.
Через несколько минут приземлился Джонатан.
Мелисса подумала: «А ведь уже год, как я не видела его в полете». И вот теперь, когда он изящно завертелся в воздухе и плавно и беззвучно коснулся земли одной ногой, она вспомнила, как это выглядит. Ей не суждено было летать с Джонатаном, но по крайней мере Мелисса могла ощущать вкус его сознания, наполненного простой, чистой радостью полета.
Рекс позволил себе сдержанно удивиться.
— Эй! — крикнул Джонатан под окном комнаты Джессики.
— От «эй» слышу!
Джессика вылезла из окна, подбежала к Джонатану, взяла его за руки.
Что они потом говорили друг другу, Мелисса не слышала, но ощущала вкус их слов —
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80