– Увидев подходившего Доуни, Вэл заторопился: – Встретимся в пабе, когда выйдут вечерние газеты. Надо поговорить.
Я не знал, надо ли. Да и о чем? Дело-то ведь уже сделано. Но реплика Доуни подтвердила, что и ему надо об этом поговорить.
– Ведь вы живете на Друммонд-стрит, Монти? – начал он. – Слыхали, что произошло?
– Не только слыхал – видел.
– Так рассказывайте скорее!
– Что рассказывать? Дом как дом.
Доуни сделал строгое лицо, как на экзаменах.
– Я только что говорил с соборным епископом. Он проезжал по вашей улице. Едва пробился – такая давка. – Доуни приблизился ко мне вплотную и прибавил почему-то шепотом: – Говорит, что это не от Бога, Монти. Не от Бога. А вы что скажете?
– Что в городе появился волшебник, сэр.
Доуни шарахнулся от меня, как от зачумленного.
Вечерних газет ждать не понадобилось: уже экстренные выпуски дневных отвели целые полосы «чуду на Друммонд-стрит». Со всеми подробностями была описана суета вокруг дома, впечатления очевидцев его рождения, болтовня зевак. «Дейли экспресс» опубликовала даже снимок фасада меблированных комнат миссис Соммерфилд с моим окном, помеченным крестиком. «Из этого окна преподаватель университета Монтегю Клайд лично наблюдал волшебную материализацию здания». Косматый газетчик оказался проворнее, чем я думал, сумев выведать все, что ему требовалось, даже у неприступной Розалии.
Научные авторитеты отмахивались: «не знаю», «не понимаю», «не могу объяснить». Архитектор Брукс, специалист по скоростному домостроительству, высказался определеннее: «Не знаю ни материалов, ни метода, с помощью которых можно выстроить пятиэтажный дом в одну ночь. Может быть, открыт секрет самовозрастающей цементной массы, но мне он неизвестен». Мгновенного рождения дома архитектор вообще не допускал, не обмолвившись о том даже намеком. Плакат с бесплатными квартирами вызвал подозрения «Нью джорнал», намекнувшей на «происки коммунистов, получивших секрет сверхскоростного строительства из Москвы». Задавались вопросы, кто же станет хозяином дома – землевладелец или строитель, если он объявится.
Вечерняя «Ивнинг ньюс» недвусмысленно разрешила все сомнения на этот счет, опубликовав интервью с владельцем земельных участков на Друммонд-стрит Джозайей Харрисом:
«– Было ли это неожиданностью для вас, мистер Харрис?
– Полнейшей.
– Как вы относитесь к такому событию?
– Я очень доволен.
– Как вы его объясняете?
– Никак. Зачем обогащенному объяснять причины своего обогащения? Важен сам факт.
– Значит, вы уже считаете себя законным владельцем дома?
– Бесспорно.
– А если предъявят свои права строители?
– Все, что построено на моей земле без предварительного договора на аренду, принадлежит мне. Пусть строители обращаются в суд. Закон на моей стороне.
– Последний вопрос. Как вы относитесь к объявлению на фасаде дома о бесплатных квартирах?
– Я приказал его снять. Распоряжаюсь квартирами я. И цены назначаю я. Кто платежеспособен – милости просим».
Я пошел в бар и выпил уйму дряни. Но не опьянел, во всяком случае, не убил в себе тупого отчаяния. Только в глазах все помутнело и закачалось. Таким меня и нашел Вэл.
– Читал? Я кивнул.
– Что скажешь?
– Соглашаюсь, с тобой. Я кретин.
– Не придирайся. Я сказал это в запальчивости. Просто ты не подумал о последствиях, а твои невидимки не знают английского законодательства. Кстати, они еще здесь?
– Не знаю. Если здесь, ничего не предприму без твоего совета.
– Увы, – вздохнул Вэл. – Завтра вылетаю в Москву.
– Совсем? – испугался я.
– Временно. В Москве постараюсь заинтересовать ученых. Удастся – вызову. Узнай только, может ли поле последовать за тобой или передаст тебя другому в другой зоне рассеяния.
Я не ответил. Помутневший мир еще более потемнел и закружился. Шатаясь, я встал.
– Что с тобой? Тебе плохо? – спросил Вэл.
– Просто выпил лишнее, – сказал я сквозь зубы.
– Я провожу тебя.
– Не надо. Все равно.
Мне было действительно все равно. Я оставался один на один с империей невидимок. Помощь Сузи проблематична. Духовный мир ее, ограниченный конспектами лекций по ядерной физике – микромира, бесконечно далекого от микромира гостей, – был лишен широты воображения и железной логики Вэла. А что мог извлечь из контакта с пришельцами я, еще более ограниченный преподаватель литературной классики, отброшенный из современности в историческую глубь елизаветинской Англии?
Я вернулся домой протрезвевший. Только злость осталась, неостывшие угли гнева, вновь готовые вспыхнуть. Я вам устрою еще одно чудо, господа ревнители частной собственности! Я вас обогащу еще больше, мистер Харрис, обогащу, как Мидас, прикоснувшись к вашему краденому имуществу.
Подойдя к окну, я снова увидел творчество невидимок. Дом стоял мрачный, скучный, с грязно-серыми подтеками на фасаде. Объявления о бесплатных квартирах уже не было. Часть тротуара возле дома была окружена недостроенным высоким забором; строители, не закончив работу, уже ушли. Харрис демонстративно защищал свое право собственности. Скоро ему будет что защищать, только едва ли он справится.
И я, не оглядываясь, сказал вслух:
– Если вы еще здесь, измените структуру дома напротив. Сделайте его золотым, как статуэтку на книжной полке. Пусть он будет сплошным, монолитным куском чистого золота.
Долго ждать мне не пришлось – минуты две-три, не больше. Дом стоял там же, не шелохнувшись. Ничто в нем не изменилось, кроме окраски. Он стал светлее, чище, исчезли грязные подтеки, свет от уличного фонаря весело заиграл на его ровно желтой поверхности, даже издали блестевшей, как начищенная медь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21