Я тупо захлопал глазами.
— Сэр, я никогда...
Он поднял руку, призывая меня к молчанию.
— Не отпирайтесь. И музей грозили взорвать. Нам это известно.
— Я говорил, что надо взорвать только галерею модерна, — уточнил я. — Вы видели выставленную там мазню?
— Нам известно также, что вы купили еще один будильник, батарейки и провод.
Распахнулась дверь, из приемной вышел забронированный полицейский.
— Там, несомненно, бомба. Рентген помог разглядеть часы, провода и какой-то наполнитель.
Следующие четыре часа я провел в кутузке. Потом там появился Уаймар. Он был печален. Его сопровождал невзрачный молодой человек с коротко остриженной головой и служебной улыбкой на физиономии. Помощник мэра трясся как в лихорадке и явно был готов задушить меня.
— В вашей коробке была не взрывчатка! — прошипел он.
— Неужели? — удивленно сказал я. — И это вас расстроило?
Он сжал кулаки.
— Там был обычный сахарный песок!
Я кивнул.
— Вам надо было просто спросить меня, что в коробке, и я бы вам сказал.
Уаймар повернулся к невзрачному молодому человеку.
— Он в вашем распоряжении, доктор.
Когда мы остались наедине, врач угостил меня сигарой моей любимой марки, дал мне прикурить и сказал:
— Я доктор Бартон. Но вы можете звать меня просто Сэмом.
— На кой черт мне это надо?
— Часто ли у вас возникает желание взрывать здания и людей?
— Полагаю, что в наши дни оно время от времени возникает у каждого.
Врач — явно психиатр — снисходительно усмехнулся.
— И много денег вы лично потеряли в связи с переносом места строительства мемориального комплекса?
Я промолчал.
— И вы считаете, что в этом повинен мэр? — Психиатр лукаво подмигнул. — Поэтому и начали его поэтапную обработку? На первый раз в вашей коробке был только будильник, потом другие детали бомбы, но без заряда. Вы так и будете таскать полупустые коробки, до тех пор пока полицейские... как бы это сказать? Пока им не надоест и они перестанут обращать на вас внимание. И тогда в один прекрасный день...
— Ба-бах! — подсказал я.
Врач кивнул.
— Вот-вот. Ба-бах! В тот день ваша коробка будет снабжена совсем другим механизмом, правильно?
— У вас пытливый ум.
Моя похвала вдохновила его.
— Я учился на одни пятерки, — врач подался ко мне. — В тот последний раз вам надо будет прибавить кое-что к содержимому коробки. Например, кнопку снаружи, чтобы нажать ее и взорвать бомбу.
Я попыхал сигарой.
— Разомкнутая цепь или замкнутая?
Психиатр поскреб подбородок.
— Если цепь разомкнута, бомба взрывается при нажатии кнопки... — он задумчиво покачал головой. — Нет, так не годится. Увидев вас с коробкой, полицейские могут успеть пустить вам пулю в лоб, и вы не сможете нажать кнопку.
— Логично, — согласился я.
— Однако существуют и замкнутые цепи. Ток уже идет, но контакт взрывателя нейтрализован. И только если отпустить кнопку...
— Ба-бах! — подсказал я.
— Верно. В этом случае полиции нельзя стрелять вам в голову, потому что тогда ваш палец тотчас соскользнет с кнопки и бомба взорвется.
— Вы очень точно все описываете.
Его лицо омрачилось.
— Вы еще не купили кнопку?
— Нет. Если куплю, вам первому скажу.
— И ничего не предпринимайте, не переговорив со мной, — попросил врач, вручая мне свою визитную карточку. — А пока я хотел бы встретиться с вами у меня в кабинете. Скажем, в четверг в десять утра.
— Значит, меня не сажают в тюрьму?
— Нет, — он похлопал меня по плечу. — Можете идти. Полиции не в чем вас обвинить. Напротив, это она сплоховала. И поскольку в коробке не было взрывчатки...
— А носить в коробках сахар, будильник и провод закон не запрещает...
— Вот именно. Но прокурор опасается, что вы задумали шантажировать городские власти. Это так?
— Нет, как-то не пришло в голову.
— И хорошо. Хотя в общем-то я думаю, что вы репетировали взрыв.
Спустя двадцать минут я был на улице и вскоре заметил, что за мной следит все тот же долговязый в длинном пальто. Я отправился в центр города, где приобрел в недорогом магазине ту самую кнопку, о которой говорил психиатр.
Я не стал возвращаться в мотель, а пошел к Джефри и снял комнату по соседству с ним.
— Пойдешь завтра? — спросил он меня.
— Да. Купил кнопку.
— Желаю удачи. Надеюсь, на сей раз сработает.
В ту ночь я плохо спал и мучился кошмарами, самым ярким из которых был сон про взрыв Музея изобразительных искусств. В десять утра я позвонил доктору Бартону и сообщил ему о покупке кнопки. Врач осень расстроился.
— Так быстро? Но вы еще не были у меня на приеме.
— Звоню, чтобы проститься, — сказал я. — Думаю, теперь мы свидимся только на том свете.
— Минутку! — в отчаянии выкрикнул он. — Что вы намерены предпринять?
— Пойти к мэру Петтибоуну. Сегодня все будет хорошо.
— Вы у себя в мотеле?
— Нет. — Я повесил трубку, попыхивая сигарой, прочел утреннюю газету, взял под мышку свою коробку, вышел, сел в такси и велел ехать к мэрии. Но за квартал от цели потребовал остановиться, расплатился и зашагал дальше, держа палец на кнопке. Улицы были оцеплены и кишели полицейскими, не пускавшими людей на центральную площадь, очищенную от автомобилей и пешеходов. У входа в мэрию стояли Уаймар и доктор Бартон, которые норовили спрятаться за колоннами.
Внезапно я оробел, почувствовав нечто похожее на боязнь сцены, которая обуревает начинающего лицедея. Я сделал два шага в сторону мэрии, но тотчас развернулся и пошел обратно.
— Куда вы? — вдруг раздался голос Уаймара.
Я зашагал быстрее и, оглянувшись, увидел помощника мэра, доктора Бартона и ватагу полицейских, бежавших ко мне. Я бросился наутек и снова обернулся только в конце квартала у Музея изобразительных искусств.
1 2 3 4