Последний год он каждый день мотался сюда на работу, потому что его назначили директором филиала КБ, что размещалось в двухэтажном здании неподалеку от местной больницы, и дяде Жоре захотелось жить поближе к работе. Причем круглый год. Он получил крупную премию за очередную научную разработку и подбивал отца разом продать дачки и купить дом на две семьи.
Вообще-то, КБ, в которое моего дядю назначили директором, создавали для друга дяди Жоры, академика, жившего после тяжелой болезни в соседнем Комарове. Академик был как бы идейным вдохновителем КБ. Он ездил в инвалидной коляске, и его звали Сергей Сергеевич, но для дяди он был Серега. В пятьдесят втором году они вместе болтались в небе над Сахалином, зацепившись стропами парашютов за хвост транспортного «Дугласа», пока инструктор с загадочной фамилией Дерижопка не срезал их поодиночке десантным ножом.
– Нет, ты посмотри! – дядя Жора тянул за рукав моего папу. – Сарай, гараж, водопровод… А вот место для второго гаража и второго сарая… Пятнадцать соток настоящего леса, грибы прямо под ногами растут, ведро черники за сезон собирается. Правда, Елена Сергеевна?
– Ведерко, – уточняла хозяйка, сдерживая улыбку. – Да, в прошлом году собрала со своего участка пластмассовое ведерко черники. И засолила баночку горькушек…
– Ты видишь! – гордясь прошлогодней урожайностью, восклицал дядя Жора и, взяв жену под руку, повел показывать беседку. – Здесь можно воздвигнуть огромный навес, типа летней кухни, а вот здесь, между сосен, выкопать бассейн метров на десять для будущих внуков – пусть с утра плещутся.
– Кто плещется? – переспрашивала тетя Зина, тревожными глазами выискивая Катьку, сместившуюся поближе к воротам.
– Да внуки! – Дядя Жора шел вперед и окликал отставшего отца: – Сережа, а вот здесь вторая калитка просится, чтобы сразу в лес выходить. Как тебе такая идея?
– Логично, – кивал отец, расчетливо оглядывая каждый уголок участка. – А вот здесь теплый душ с колонкой неплохо бы…
– А по-моему, лучше баньку! Покатался на лыжах, попарился в баньке и тяпнул стопочку под квашеную капусту и соленый груздь! А? Нравится тебе такая идея?
– Нравится – не то слово. – Отец понижал голос, чтобы не слышала хозяйка. – Я в восторге! Иметь такую домину в Зеленогорске – мечта поэта. Но ты знаешь мои проблемы… Даже если мы продадим свою халупу Петровым, мне все равно не хватит тысячи…
– Да ладно тебе, ладно, – дядя Жора похлопывал отца по спине. – Не в этом дело. У меня сейчас есть. Теперь главное – чтобы маме нашей понравилось!
– А что ей может не понравиться? Газетный киоск – на вокзале, полно магазинов, снабжение отличное, своя больница со «скорой помощью»… А воздух? Воздух стоит миллионы!
– Это да! – соглашался дядя Жора. – Плюс городской телефон. Сделаем удлинитель, пусть сидит в шезлонге, ест клубнику и разговаривает с Варварой Степановной по телефону…
– И Варвару Степановну всегда можно пригласить – места хватит.
– Еще бы! Столько комнат! А ты обратил внимание, что наверху стоят вторые рамы для веранд? И батареи на каждой веранде. Там зимой в носках и маечке ходить можно. Сказка, Сережа! А теплый туалет? Как тебе туалет?
– Блеск! Жаль, что он только в одной половине.
– Сделаем и во второй! Я предлагаю, если все получится, разыграть половины дома по жребию. Катька, например, подбросит пятачок, а Кирюха пусть загадывает – орел или решка. Идет?

2

Седьмого июня в двенадцать часов дня Катька подбросила тусклый латунный пятачок, и я выкрикнул решку. Дядьке досталась южная веранда, нам – северная. «Это ничего, – сказал отец, – зато восходы и закаты достались поровну».
Теплый внутренний туалет оказался на половине дяди Жоры, и сразу же после переезда мы сообща создали для нас нечто грандиозное в одной из кладовок с высоким окошком.
Гремело, как Ниагарский водопад! Потом урчало и всхлипывало, когда в бочку, стоявшую на чердаке, закачивалась вода. Из крана над крохотной раковиной стреляло рыжей водой. Бедная кошка Сильва, которой мама поставила ванночку с песком в этой, так сказать, туалетной комнате, входила туда как на минное поле, а выскакивала вприпрыжку. Иногда она покидала грохочущий клозет через открытое окошко, торопливо спрыгнув под куст сирени и тут же ударяясь в бега. Дяди-Жорин спаниель Чарли смотрел на нее сочувственно и на всякий случай перебирался подальше от дома. «Черт его знает, может, там стреляют, – читалось на его озабоченной мордочке. – Лучше отойти, пока не поздно…»
Огромные веранды с ромбиками разноцветных стекол были веселы в любую погоду. Дядя Жора поставил на своей веранде письменный стол с зеленым сукном и сказал, что теперь будет зарабатывать Нобелевскую премию по физике. Главное, чтобы хватило терпения и бумаги.
Дядя Жора говорил, что его идея, как все гениальное, проста. Он собирался придумать прибор, разгадывающий принцип строения любого продукта или живого существа. Так сказать, его формулу. И по этой формуле, заданной другому прибору – синтезатору, воспроизводить желаемое в любых количествах.
– Нужны нам, например, монголы для охраны границы с Китаем. Пожалуйста! Засыпаем в синтезатор компоненты этих пограничников, нажимаем кнопку и задаем количество – два миллиона дружественных монголов ростом метр восемьдесят, весом девяносто килограммов… Ба-бах! Несколько дней работы прибора – и китайская граница на замке! Или, например, колбаса твердого копчения. Ну нет, колбаса – это слишком примитивно… Возьмем лучше соленые огурчики…
– А что, самим-то уже не вырастить? – интересовалась бабушка. – И чем ты этих монгольских парней кормить будешь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47