И используют ее полностью, не задумываясь, как
тираны. Твой справедливый бунт будет бесполезен - мама тигрицей
встанет на защиту своего детеныша, начав подозревать тебя в самом
страшном - в том, что ты не любишь ее ненаглядного... И пусть, чем
бы дитя не тешилось... А здесь очень, очень недалеко до расхода,
до развода... Зачем же тогда, спрашивается, было огород городить?..
Но до финала еще очень далеко...
Антон сделал паузу.
Потом заговорил. Заговорил проникновенно, без всякой насмеш-
ки, но каждое его слово словно камнем ложилось в глухую стену, ко-
торая заслоняла свет, росла, отделяла Виктора от Люси.
- После долгих мучений, после диких скандалов и ссор вы оба
поймете, что, несмотря на вашу любовь и преданность, вам лучше
расстаться... Лучше, конечно, для ее сына, ведь мальчик должен
расти в нормальной обстановке. Значит, развод и размен квартиры.
Ну, если развод только основательно истреплет тебе нервы, а с нер-
вами у тебя всегда было слабо, особенно с лицевыми, то размен...
Размен - это тысяча и одна ночь. Шахерезада стала бы лауреатом
Нобелевской премии в области литературы, если бы работала в бюро
обмена жилплощади... Бюро, бюро... Кстати, по службе ты уже кое-
чего добился: кандидат наук, начальник лаборатории, в ГДР собира-
ешься. А как посмотрят твои товарищи по партийному бюро на твои
разводы-женитьбы? Где твоя моральная устойчивость? Жену у мужа
увел, семью разрушил, а новую не создал...
- Нельзя же так, Антон! - не выдержал Виктор. - Это же лю-
бовь, тут сердцу не прикажешь.
- Почему же нельзя? - удивился Антон. - Тебе можно, а другим
нельзя? Что же, выходит, мы поощряем тех, которые по три-четыре
раза женятся и каждый раз по велению сердца? Все правильно. Не
думаю, что сердечные страдания будут серьезным доводом, когда
станут разбирать твой моральный облик. А недоброжелателей, на-
сколько я знаю, у вас в институте хватает.
И это было правдой.
По мере того, как говорил Антон, у Виктора остывало жела-
ние спорить с ним - он и сам видел, сколько же было всего "против",
и только одно "за" - любовь.
- А теперь я скажу тебе самое главное... - подчеркнуто сделал
паузу Антон. - Тебе тридцать четвертый, ты стоишь на какой-то, пусть
не на верхней, но достаточно высокой ступеньке своего духовного,
служебного, физического и умственного развития. Сейчас ты поступа-
тельно растешь, набираешь количественный потенциал, чтобы сде-
лать качественный скачок - защитить докторскую диссертацию. По-
том уйдешь заведующим кафедрой в какой-нибудь учебный инсти-
тут, и тебя ждет спокойная и свободная, подчеркиваю, свободная
жизнь. А эта женитьба-развод сломает тебе карьеру, ты остановишься
в своем развитии, ты перестанешь набирать свой потенциал. Годы,
лучшие годы уйдут безвозвратно. И не заметишь как. Впустую. В
ссорах и огорчениях. Останется только горечь, комплекс неудачника,
ощущение невосполнимой потери. А главное - ты потеряешь свою
независимость, свою свободу... А что может быть дороже свободы?..
- Что же делать, Антон? - Виктор почувствовал, что его поки-
нули светлые силы, что он сдался, очерствел, что что-то в нем умер-
ло, погибло.
Антон долго не отвечал.
Антон думал о своем, также страдая, как и Виктор, хотя внешне
оставался спокойным и сдержанным. Антон, сталкиваясь с чужими
судьбами, всегда приходил к выводу, что нет на этом свете человека,
который был бы счастлив долгое время, который жил бы не страдая,
не испытывая унижения и оскорблений. Жизненный опыт Антона
можно было бы назвать недоброй мудростью.
При этом сам Антон не был ни злым, ни черствым. Он одинаково
высоко ценил и проявление лучших качеств в человеке, и эстетическое,
духовное, облагораживающее переживание, полученное от со-
прикосновения с произведениями настоящего искусства.
Антон располагал к себе. С ним часто делились сокровенным, но
сам Антон был замкнутым, угрюмым, одиноким. Ему было нелегко
нести мрачное бремя своего пессимизма. Антон нуждался в друге, в
духовном соратнике, в чьей-то преданности. И поэтому в течение
долгих лет, начиная со школьной парты и студенческой скамьи,
Антон формировал Виктора по своему подобию. Он внимательно
опекал Виктора в минуты душевной невзгоды и был даже где -то рад
тому кризису, который не мог преодолеть без его помощи Виктор.
Таким же духовным наставником Антон был и для Марины, хотя
до конца в женскую верность и дружбу Антон никогда не верил.
Хотел Антон переделать на свой лад и Таисию. Она привлекла его
неуемной жаждой жизни, брызжущей радостью, открытым, легким
характером. Антон и не собирался поднимать ее до ледяных высот
своего духовного совершенства. Он считал, что Таисия - несложная,
незатейливая натура, что достаточно держать ее в состоянии почти-
тельного поклонения, умно, незаметно, но постоянно внушая Таисии,
насколько ей повезло с ним и что, лишившись Антона, ей станет про-
сто неинтересно жить. В то же время Антон проповедовал прелести
свободной, ни с кем не связанной жизни.
Таисия покорно слушала, соглашалась, потом отмахивалась от
Антона, ерошила ему волосы на голове и спешила совершить очеред-
ные хозяйственные подвиги.
Однако в один прекрасный день идиллия Антона и Таисии
кончилась. Разом и навсегда. Произошло это за сутки до встречи
Антона с Виктором. Почти одновременно, как у Виктора с Люсей.
Антон позвонил Таисии и предложил придти к Виктору, чтобы
помочь ему перед визитом высокого гостя, но тут впервые за время их
знакомства Таисия отказалась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60