Марина как-то случайно видела
родителей Сергея и поразилась моложавому виду его отца. В тот
момент у нее даже мелькнула мысль, что отец подошел бы ей даже
больше, чем сын.
Марине стало больно от этих воспоминаний, тем более, что ря-
дом сидела Люся, которая светилась от любви к Виктору, а уж Вик-
тора-то Марина знала хорошо...
Виктор звонил Марине постоянно и все в подробностях рассказы-
вал, хотя Марина вовсе и не требовала от него отчета, наоборот, ей
было совсем не просто выслушивать Виктора, сопоставляя с оттенком
зависти гармоничность сочетания так удачно подошедших друг
другу Люси и Виктора и ущербность, свое возрастное несоответствие
с Сергеем.
И вот еще о чем думала Марина.
Закон триумвирата - Антон, Марина, Виктор - провозглашал
полную внутреннюю свободу и независимость даже друг от друга.
Так оно и было, так оно и есть, так оно и будет, но для Марины суще-
ствовал свой изъян в союзе троих.
Если Антон и Виктор могли чисто по-мужски обсуждать свои
проблемы, то Марине приходилось преодолевать свою женскую сущ-
ность, чтобы быть с ними на равных. Иными словами, для полного
равновесия Марине не хватало в триумвирате подруги. И Марина
решила, что для этой цели скорее всего подходит Люся: она обязана
Марине своим счастьем, она любит Виктора, она сама жаловалась на
неудовлетворенность своей жизнью.
Марина не торопила события. Она опекала Люсю, осыпала ее
мелкими подарками, при случае вела с ней длинные задушевные бесе-
ды, и Люся искренне верила, что она нашла в жизни настоящую под-
ругу.
Теперь же, по мнению Марины, пробил ее час, тем более, что
Люся больно уколола ее вопросом о Сергее и поэтому Марина реши-
ла напомнить Люсе, что и ее счастье недолговечно.
- Хотела бы я знать, - тихо сказала Марина, - что скажет Сере-
женька, когда узнает, что я не только старая, но и больная женщина,
что и рожать-то мне смертельно опасно. Это тебе хорошо, решила - и
родила, ты же замужем, а я от своих только аборты делала. Вот и доп-
рыгалась...
- Мне Михаил предлагал, но я не согласилась, - в этот момент
Люся с большой неприязнью подумала о Михаиле.
- О, вопль женщин всех времен! - воздела Марина руки вверх.
- О, боже ты наш, технический прогресс! Дай ты нам надежное, вы-
годное и удобное противозачаточное средство! О, пресвятая дева Ма-
рия! Маруся! Ты же зачала, не согрешив, так пожалей сестер своих,
дай нам согрешить, не зачав. За что же мы, подруга моя, так страда-
ем, такое терпим? За что нам такое проклятие?
- Какое же это проклятие? - улыбаясь, сказала Люся. - Да я не
только рожать, я любую боль терпеть готова ради любимого... А как
же иначе?.. Ради него...
- Терпеть?.. - переспросила Марина. - Это ради мужа... или ради
Вики?..
Люся смутилась. Пока они рассуждали абстрактно, она была
спокойна и уверена в своей правоте, после же прямого, откровенного
вопроса Люся вся внутренне напряглась, потому что поняла, что она
должна дать честный ответ на этот вопрос, если не для Марины, то
для себя.
И Люся ответила:
- Зачем же так? Михаил ни в чем не виноват. Мне стыдно, что я
его обманываю, я не хочу этого... Но пойми и меня - я не знала, какая
она всепоглощающая, настоящая любовь, как это сложно, как это
больно... и как это сладко... Помнишь, как об этом Антон говорил?..
- Помню, - мрачно согласилась Марина. - Я все помню и мно-
гое знаю, знаю то, что тебе неведомо даже... Ох-хо-хо, вот смотрю я
на тебя и думаю, подруга ты моя хорошая: какие же мы все-таки
женщины! Иезуиты! Племя иезуитов! Дикое племя! Что хочешь оправ-
даем, если любим. Как же это получается, посуди сама? Что такое
любовь она не знала, а ребенка родила. И жила - не тужила, и с му-
жем ладила, но тут явился принц и открыл девочке глаза, дал отве-
дать сладкого! Ты извини, Люська, я ведь специально так нехорошо,
так грубо говорю, потому что страшно мне за тебя! Я-то свою боль
пережила, перетерпела, а вот тебе, не дай бог, еще все предстоит.
Глупостей не наделай, смотри, когда протрезвеешь, когда сладкое
горечью обернется... Значит, и больно тебе с ним, и сладко, гово-
ришь?
Люся совсем залилась краской, но не смогла сдержать своей ра-
дости:
- Да... И еще как... Во всем... Всегда... И даже противно ворча, ты
несешь в себе часть луча...
Люся непроизвольно повторила стихотворную строку, которую ей
шептал на ухо Виктор. Она хотела продолжить, но ее перебила Ма-
рина:
- Ты любовь, как лучи, излучаешь...
Люся широко раскрыла глаза и, растерянно глядя на Марину,
машинально продолжила:
- ...мне светло, мне тепло...
- ...понимаешь? - закончила, вздохнув, Марина.
- Нет, - медленно покачала головой Люся. - Не понимаю. Эти
стихи мне читал Вика. Это мои стихи. Откуда ты их знаешь?
- Конечно, знаю, - грустно усмехнулась Марина.
- Я спрашиваю: откуда? - не веря своей догадке повторила Люся.
- Разве непонятно? - протянула Марина. - Это им больно и слад-
ко. А нам только больно в результате, я же тебе говорила... Не будь
наивной - это стихи Валерия Истомина мне их Антон читал когда-то,
когда спасал меня, а потом мне их читал Вика, когда я спасала его.
-.Когда? - уже понимая, что случилось непоправимое, спросила
Люся.
- Давно, слава богу, - миролюбиво ответила Марина. - Ты толь-
ко, подруга, пожалуйста, не ревнуй. Что было, то было, чего прошлое
ворошить? Конечно, я преувеличивала, когда сказала, что ненавижу
всех мужиков и считаю их подлецами, нет, есть и среди них люди. И
Антон, и Вика - прекрасные ребята, надежные, если их о чем-нибудь
попросишь, они всегда готовы помочь, не бросят.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60