Виктор осторожно прикрыл дверь, бесшумно прошел, повесил
пиджак на спинку стула и сел за стол.
Галина не повернулась в его сторону, не спросила Виктора ни о
чем и как будто не заметила появления мужа. Она лежала, запеленав
ноги углами покрывала, чем-то схожая с русалкой и, казалось, спала,
но глаза ее были открыты и бегали по строчкам.
Виктор долго смотрел на Галину и ощущал все растущую щемя-
щую нежность к жене. Он расслабился, растаяли заботы дня и оста-
лись только тишина и покой, постепенно растворяющие усталость.
Виктор потянулся, закинув руки за голову, зажмурился, вздохнул и,
расслабленно бросив руки вдоль тела, улыбнулся, не открывая глаз.
- Вот я и дома... Галка, птица моя, радость...
Галина перестала читать и, повернувшись, посмотрела на Вик-
тора. У него был довольно глупый вид: лицо запрокинуто, как для
поцелуя, блаженная улыбка и закрытые глаза. Виктор, действительно,
неотчетливо, где-то в глубине души, желал, чтобы жена встала, подо-
шла к нему и приласкала. Если бы Виктор открыл глаза, то увидел
бы презрительно-ироничную насмешку в глазах Галины.
- Галка... - тихо позвал Виктор. - Галчонок... Твой Чижик покле-
вал бы чего-нибудь...
- Чижик-Пыжик, где ты был? - с холодным любопытством
спросила Галина. - Где летал, пропадал? Или тебя не кормленного
отпустили?
Улыбка сползла с лица Виктора, словно погас солнечный зай-
чик. И навалилась душная, горькая обида. Он открыл глаза, и уже
злясь, ответил:
- Где же мне быть? Не в ресторане и не в гостях - там бы нас по-
кормили. Не то, что в этом доме... Приходишь со службы...
- Служба у всех кончается в восемнадцать ноль-ноль, - перебила
Виктора Галина. - Кроме тех, кто действительно служит - у наших
доблестных воинов.
- А я и есть воин, - набычился Виктор. - Я воюю. Каждый день
воюю. С глупостью, с очковтирательством. Пусть как простой солдат,
но воюю.
- Это ты имеешь ввиду твой поход против Ивана Сергеевича? -
деланно изумилась Галина. - Ну, и как успехи? Враг окружен, разбит
и тебе уже воздвигли триумфальную арку? Или ты оставил жену
безутешной вдовой, пав на поле неравной брани?
Виктор отвернулся от Галины и смотрел в темное бездонное ок-
но.
- Что ты мне плетешь? - безжалостно продолжила Галина. - Го-
ре-воин. Я же знаю, что тебя лишили квартальной премии, что ты
схлопотал выговор по комсомольской линии за свои художества в
милиции, что тебя отстранили от работы в стенной газете за само-
управство. Я думала, что ты хоть капельку умнее, чем кажется. Нет,
солдат, не быть тебе никогда генералом, не получать тебе генераль-
ского аттестата и не будет у тебя адъютантов на побегушках.
- Да ерунда все это: деньги, степени, погоны, чины, - поморщился
Виктор и добавил миролюбиво: - Дай пожрать-то.
- Какой ты грубый! Фу! - теперь разозлилась уже Галина. - Нет,
Чижик-Пыжик, не ерунда все это. Ты побегай-ка по магазинам, по-
стой в очередях, купи что-нибудь съедобное да приготовь, пожарься у
плиты, а уж потом садись и требуй. Тоже мне князь нашелся! Ты
что же думаешь, на твои сто сорок да на мои сто двадцать легко
прожить? За квартиру надо платить? Надо, никуда не денешься, хо-
зяйка наша все норовит вперед получить. А в чем я хожу, тебе не
стыдно? Разве это джинсы? Разве это сапоги?
- Конечно, тебе обязательно подай сапоги импортные, с подко-
вами и вензелями. В обычных походишь, нечего, - недовольно про-
бурчал Виктор.
- Не-е-ет уж, Чижик, не выйдет. Вот что не выйдет, то не выйдет.
Я родилась не для того, чтобы, как твоя мамочка, в рот глядеть сво-
ему мужу всю жизнь и ходить в чем попало. И главное - на этот гряз-
ный подвал с этим обросшим Марком и этим крестьянским лопухом
Петровым у него хватает денег, а его радость, его птица, его Галчо-
нок пусть в обычных сапогах походит?! Ну, уж это слишком...
Да, это было слишком и по мнению Виктора. Неужели Галка, его
любимая Галка забыла, как будто и не было, и свое восхищение его
масками, и все свои обещания, и все их общие договоренности? Неу-
жели она способна на такие слова, на такие мысли? Разве может так
говорить любящая женщина?..
Виктор уже не ощущал ничего, кроме гулкого звона обиды, и
воспаленное воображение подсказывало ему все новые доводы,
смысл которых был одним и тем же: она неправа, неправа, неправа...
- Что же мне теперь из-за твоих сапог бросить мастерскую? Под-
вести ребят? Перестать работать? Отступиться от всего, от себя? -
выкрикнул он.
- О какой работе ты говоришь? - Галина села на кровати.
Она на мгновение замолчала, будто решаясь на что-то, и заго-
ворила спокойно, но зло:
- А ведь ты действительно прав - пора разобраться в наших от-
ношениях. Откуда я могла знать, какой ты на самом деле? Вот про-
жила с тобой год - теперь вижу: Чижик ты, а не мужик. А с другой
стороны, ты же глава семьи, Виктор Григорьевич, ты же мой защит-
ник и покровитель. А на самом деле кто ты? Нет, ты серьезно поду-
май, кто ты есть? На работе тебя не ценят - ты там только место зани-
маешь. И не видно, чтобы появился просвет хоть какой-то. С Иваном
Сергеевичем отношения испортил в конец, кто же с начальством вою-
ет? Какой дурак?
- Неправда! - Виктор хотел возразить, опровергнуть сказанное
Галиной, но не нашелся сразу и сделал очередную глупость - он сам
перешел в отчаянную атаку. - На себя посмотри! Ты что ли свою ра-
боту обожаешь? Сама знаешь, что это не так. А начальник твой для
тебя кумир, потому что он начальник. Будь на месте твоего Георгия
Аркадьевича мой Иван Сергеевич, тоже ходил бы у тебя в гениях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60