— Знаете, ваша милость, в действительности его фамилия не Моур, а Казимоур, и никакой он не американец, а родился тут, в Праге, на Смихове 1, хотя не любит, чтоб об этом поминали,— да и мало кому это известно. Но я его хорошо знаю,— мы с ним вместе работали на предприятии, которое теперь принадлежит мне. Двадцать лет назад я был литографом, он механиком, оба бедняки, но сегодня нам незачем стыдиться этого, даже и мне... Казимоур был светлая голова и человек предприимчивый. Однажды он по секрету сказал мне, изобрел одну штуку. Я спросил, какую, и тут он вытаскивает из кармана — мы сидели в пивной,— новый чулок. Женский голубой чулок с белым кантом, а кантом белые буквы: «Мария». Спрячь скорее, говорю, чтоб люди не видели, как мы женские чулки показываем,— простите, пани! — А он из другого кармана вытаскивает клубок голубой пряжи, словно бы в белых пятнышках, и говорит: «Из таких ниток вяжут чулки с именем Мария». Я говорю: «А какая тебе от этого прибыль, дурачина?!» «Увидишь через месяц,— отвечает,— а впрочем, запьем это дело и не будем больше о нем говорить». Спустя месяц показывает мне пять тысяч — их ему заплатила за этот патент одна крупная пражская красильня, которая вскоре заработала на этом кучу денег; зем-ский школьный совет одобрил это в качестве рекомендуемого товара для женских школ, а держалось-то все изобретение на том, что из ниток, окрашенных таким образом, можно было вязать чулки с любыми именами по индивидуальному заказу! Казимоур сказал себе: Чехия и вся Европа малы для меня, и уехал в Америку...
- Прошу, дамы и господа! — прервал его возглас, раздавшийся над головами компании.
Между столами пробиралась целая процессия официантов с тарелками, составленными башенкой и наполненными изрядными порциями холодных закусок, каждую тарелку прикрывала салфеточка шелковой бумаги.
— Мистер Моур просит угощаться! — возглашал первый официант, одетый как американский стюард.
— В этом весь Моур-американец,— сказал пан Бен-да.— Ручаюсь головой, когда разграбили буфет, он скупил по телефону все запасы смиховских колбасников и тем нанес «Отсталым» окончательный удар.
— Ха-ха! — язвительно захохотал Боудя.— Ради холодной закуски нечего было влезать в смокинги!
1 Рабочий район Праги.
Тем не менее он с аппетитом принялся за еду.
В кучке «патрициев» послышались того же рода насмешки; сморщив нос, они показывали друг другу пальцами на бумажные салфетки, известный путешественник по Италии начал есть кусок ветчины, как едят спагетти, на него шикнули — короче, все шутили, но никто не отказывался: в этот поздний час у всех пробудился здоровый аппетит.
— В Америке Моуру повезло с самого начала,— продолжал свой рассказ Бенда.— За что ни брался, все получалось отлично, и первым его успехом было изобретение автоматического объявления станций на железных дорогах: как только поезд отъезжал от одной станции, в каждом купе выскакивала табличка с названием следующей. Это ввели на всех американских дорогах. Подобный же принцип Моур применил и для туристских поездов: под окнами бежал транспарант с названиями достопримечательностей, мимо которых шел поезд, вроде объяснительного текста под иллюстрацией. Но целый поток долларов принесло ему гениальное изобретение средства доставки промышленных материалов, как, например, угля, руды и готовых изделий, на недалекие расстояния, например, через реку; это изобретение работает почти исключительно на собственной тяге, по принципу маятника — весьма экономное устройство, особенно если переправа идет с обеих сторон; в случае нехватки силы, скажем, если с той стороны идут пустые емкости, включается электрическое реле, восполняя эту нехватку...
— Чепуха,— пробормотал доктор Зоуплна и, положив рядом с тарелкой записную книжку, начал выводить какие-то математические формулы, в конце поставил большое «С^» и знак вопроса, нахмурился, зачеркнул все и спрятал записную книжку,
А Бенда продолжал:
— Я в этом не разбираюсь, продаю, за что купил, причем ^у самого Моура. Еще он придумал вещь, по-моему, очень нужную для машинистов, вагоновожатых и шоферов, а именно стекло, которое не запотевает и не обледеневает, что весьма важно, чтоб хорошо видеть дорогу. Но верхом изобретательности было его последнее средство против сильной жары — для его эксплуатации он сколотил в прошлом году в Чикаго целое акционерное общество. Они устанавливают на плоских чикагских крышах калориферы, или как там называются солнечные паровые котлы с зеркалами; эти котлы соединены с устройством, которое пускает через трубы дождь, тем более сильный, чем сильнее движитель, то есть жара. Помимо этого солнце еще приводит в движение систему больших ветряков, смягчающих зной искусственным ветром. Акционерное общество находится в Чикаго, а в некоторых других городах будут открыты его филиалы. Впрочем, деятельность общества должна начаться только в этому году, но, по-моему, дело тут несколько...— он сделал паузу,— ...несколько сомнительное, иначе зачем было Моуру продавать все свои акции и снимать с себя обязанности президента? — Еще одна пауза.— И почему-то американский и английский консулы — я это точно знаю — не приняли приглашение на сегодняшний вечер; возможно, тут есть связь. Но заработал Моур на этом большие деньги, так что вполне возможно, что у него есть несколько миллионов, может быть, с десяток, но он об этом никогда слова не проронит.
Оглушительный, превосходящий все прежнее, рев «гип-гип ура!» прервал речь пана Бенды. Вся публика, грохоча стульями, встала и, яростно аплодируя, обернулась к возвышению под «Греко-римской борьбой».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133